Силки на лунных кроликов. Ирина Анатольевна Кошман

раз прежде в этот день. Алиса покорно заняла место, но что-то в ее осанке говорило: она не хочет.

      Большая женщина поставила перед ней тарелки с золотистым супом, кашей, рыбой, бутербродами.

      – Я еще испекла пирог… – не успела женщина произнести эти слова, как маленькие цепкие руки схватили ее.

      С видом голодного маленького зверя девочка начала рассматривать пухлую белую руку женщины. Та с ужасом наблюдала за происходящим, хотела вырвать руку, но Павел остановил ее одним лишь взглядом.

      Девочка нюхала руку, трогала ее, прижимала к себе, точно щенок.

      – Это пирог… Пирогом пахнет, – сказала женщина.

      Этот голос подействовал на Алису, как будильник, приведший ее в чувства. Девочка тут же отпустила руку и сжалась, как котенок, нагадивший в тапки.

      – Всё хорошо, – сказал Павел.

      Он взял ложку и начал медленно есть суп. Девочка повторяла за ним, как будто только и ждала команды.

      3.

      За прошедший вечер она больше не произнесла ни слова. Только поела и легка спать. Утром Павел нашел ее лежащей на полу. Девочка укуталась в одеяло и тихо сопела. Казалось, ей было уютно там. Теперь он вынужден был снова забрать ее с собой в участок. Теперь она стала его делом, которое он должен был брать домой, таскать на работу.

      Гнев на человека, выбросившего ее на дорогу, постепенно нарастал, превращаясь в ярость. Он закипал, и костяшки его пальцев невольно белели, когда Павел сжимал руки в кулаки.

      Она попросила сегодня посидеть на полу. В углу. Там она сжимала в объятиях белого медведя, которого кто-то из жалости сегодня притащил в участок. Ей не нужна была жалость, ей нужен был дом. И, судя по всему, человек, которого она называла «папой».

      Примерно каждые пять минут в его памяти всплывала картина, где Алиса обнюхивала руку его жены. В этом было что-то дикое, устрашающее, первобытное.

      Павел ждал результатов проверки по базе, но никто не стучал в его кабинет, никто не входил. Он был готов даже, чтобы дверь вынесли прямо с ноги. Но ничего такого не происходило.

      К обеду кто-то тихо постучал. Как раз тогда, когда он просматривал отчеты по работе.

      – Да! – закричал он, как сумасшедший.

      Девочка, задремавшая на полу, вскочила, как ошпаренная.

      Но это была всего лишь уборщица. Майор готов был растерзать ее, хотя и понимал, что та ни в чем не виновата. Женщина с густыми седыми волосами оставила ведро и швабру за дверью. Она улыбнулась Алисе, как будто эти двое были знакомы всю жизнь. Стало понятно, кто принес медведя.

      – Ну, что?

      Женщина, немного хромая, подошла к столу и протянула скомканную бумагу серо-коричневого цвета.

      – Это что еще такое? – терпение Павла подходило к концу.

      Женщина невозмутимо пожала плечами:

      – Нашла в мусорном ведре. Подумала, может, вам надо.

      – Что? – протяжно застонал Павел.

      – Да вы посмотрите, разверните, – настояла женщина и, ковыляя, вышла из кабинета.

      И майор посмотрел. Развернул. Это был смятый пакет из закусочной.