Тьма императора. Часть вторая. Анна Шнайдер

чуть наклонилась и нажала что-то под прилавком, и сразу после этого на втором этаже послышался негромкий перезвон колокольчика.

      Сердце вновь неприятно кольнуло. Вот, сейчас, ещё минута, и бедная мама Софии всё узнает. Как ему вообще говорить ей об этом? Какими словами?

      Хлопнула дверь, послышались быстрые шаги. Вано оглянулся – Синтия вышла из другого конца лавки, на ходу поправляя чуть растрепавшиеся волосы и, увидев его, застыла, резко побледнев.

      Она была очень красивой, неудивительно, что Атор положил на неё глаз. Даже сейчас, уже не такая молодая, она сохранила и прекрасную фигуру, и ровную чуть смуглую кожу почти без морщин, и густые блестящие тёмные волосы, и большие карие глаза, в которых Вано увидел страх.

      – Здравствуйте, – сказал он спокойно, наклонив голову, – мне нужно поговорить с вами, айла Тали. Но желательно, не здесь.

      Синтия бледнела всё сильнее, и Вано уже начал опасаться, что она упадёт в обморок.

      – Где София? – выдохнула она, задрожав всем телом. – Где моя девочка?..

      – Давайте не здесь, – попросил Вагариус, краем глаза заметив, как с любопытством косится на них помощница Синтии. – Я знаю, у вас на первом этаже есть кухня, София говорила. Лучше там.

      Это было нагло, но Вано не видел другого выхода. Не в кафе же им идти, в самом деле?

      Синтия явно колебалась, не желая с ним разговаривать, но стремление узнать, что с дочерью, оказалось сильнее.

      – Идёмте, – произнесла она в конце концов шёпотом. – Мэг, звони, если что.

      – Да, айла Тали.

      Мама Софии развернулась и пошла в другой конец лавки. Открыла небольшую дверь, которую Вано еле рассмотрел за вазами с цветами, и зашла внутрь. Он последовал за ней и сразу оказался на кухне.

      Здесь пахло уже по-другому, и от этого запаха у Вагариуса заболели глаза.

      Это был запах дома. Настоящего дома, которого у него уже давно не было. Тёплый аромат хлеба, сладкий – варенья и булочек, и терпко-горький – запах самой Софии. Вано легко мог представить, как она сидит здесь, за этим столом овальной формы, накрытым бежевой скатертью, улыбается и смеётся.

      – Говорите, – сказала Синтия резко, обходя стол, словно хотела использовать его в качестве защиты. – Где моя дочь? Что вы с ней сделали?

      Вагариус вздохнул. Демоны, как же сложно говорить… Держать щит над портальной ловушкой и то было легче.

      – София – аньян детей императора, – еле выдавил он из себя то, что было проще всего.

      – Защитница, – охнула Синтия, опускаясь на ближайшую табуретку и глядя на него широко раскрытыми изумлёнными глазами. – Как же это… Она не говорила…

      – Она не могла сказать. Его величество ставит печать молчания на всех служащих дворца.

      – Ох…

      – Сегодня утром её высочество Агата и София отправились на выставку в Императорский музей. На магмобиле. По пути они попали в портальную ловушку. – Вано запнулся – сердце в груди билось, как шальное, и говорить было невыносимо трудно. –