Тьма императора. Часть вторая. Анна Шнайдер

либо ментально, заставив девочку отпустить контур. И чем скорее она его отпустит, тем лучше.

      – Замолчите.

      В палате повисла тишина. Арен напряжённо смотрел на дочь, теперь уверенный в том, что ему не показалось, и Агата действительно сильнее сжала кулаки.

      А ещё в уголках глаз он заметил слёзы.

      «Агата, – позвал император мысленно. – Агата, радость моя, ты слышишь?»

      В голове зазвенело от истошного крика.

      «НЕТ!»

      И вновь тишина.

      Арен с трудом сделал вдох – в груди болело так, словно у него самого был сердечный приступ, – и холодно сказал:

      – Во-первых, я прошу вас всех контролировать то, что вы говорите при моей дочери. Она слышит и переживает. Во-вторых – я не желаю слышать ни слова о том, что она должна отпустить контур.

      – Ваше величество… – начал реаниматолог тоном человека, который собирается уговаривать, но его перебила Эн.

      – Агата! – произнесла она громко, делая шаг к койке, и остановилась у императора за спиной. – Меня зовут Эн, три года назад я вылечила твоего дядю Арчибальда. Не волнуйся, я постараюсь сделать всё, чтобы вернуть твою аньян. – Девушка запнулась, задержав дыхание, а потом ответила: – Да, я обещаю.

      Значит, Агата говорила с ней ментально? Арен не успел спросить – Эн прояснила всё сама.

      – Но больше не обращайся ко мне мысленно, иначе быстро устанешь. И расслабь немного руки. Не бойся, контур от этого не исчезнет, наоборот, тебе станет легче его держать.

      Кулаки дочери после этих слов действительно чуть разжались.

      – Алекс, давайте выйдем, я всё вам объясню, – продолжала Эн. – Брайон, и вам тоже. Ваше величество… вы пока можете побыть здесь, я потом ещё раз отдельно вам всё расскажу.

      В другой день Арен улыбнулся бы этому «вы пока можете» по отношению к императору. Но не сегодня. Он вообще был не уверен в том, что теперь когда-нибудь сможет улыбаться.

      Арен кивнул, и трое врачей тихо вышли в коридор. Они разговаривали минут пять, и их было почти не слышно – только заведующий реанимационным отделением один раз возмущённо воскликнул «Эн!», но потом всё вновь стихло.

      Император сел на койку рядом с Агатой и погладил дочь по руке, задевая и энергетический щит Софии. Чистое и тёплое сияние… Неудивительно, что она смогла превратиться в подобное. Она ведь была чистейшим созданием…

      «Нет, – подумал Арен, снова начиная задыхаться, – никаких «была». София есть. Она ещё не исчезла».

      Тихо открылась дверь, и в палату вошла Эн. Приблизилась к койке и, встав рядом, негромко сказала:

      – Ваше величество, я могу… объяснить, что собираюсь сделать?

      – Да, конечно, – глухо ответил Арен, не подняв головы – он продолжал смотреть на дочь. – Рассказывай.

      – Есть такой врачебный постулат – мага нельзя считать мёртвым, пока у него светится контур. Этот постулат позволяет мне… скажем так – совершать некоторые манипуляции, поскольку пока человек жив, врач обязан его лечить. И сейчас мы по сути