Мальчик глотает Вселенную. Трент Далтон

первом этаже, болтовня подвыпивших гостей за нашим столом и булькающий смех Бич Данг создают вокруг нас с Дарреном невидимую звуконепроницаемую будку, позволяющую нам свободно говорить о людях, сидящих поблизости.

      – Вот за это ему и платят, – говорит Даррен.

      – За что?

      – За то, что он наводит на людей страх.

      – В каком смысле? Чем он занимается?

      – Ну, днем он управляет фермой лам в Дэйборо.

      – Фермой лам?

      – Ага, я там был. У него на ферме полно лам. Гребаные безумные зверюги, будто осел трахнул верблюда, и вот это получилось в результате. У них огромные желтые нижние зубы, как самые паршивые брекеты, которые ты когда-либо видел. И толку от этих зубов никакого – даешь им половинку яблока, а они даже не могут ее разжевать, им приходится мусолить ее на языке, словно это леденец или типа того.

      – А по ночам?..

      – А по ночам он наводит на людей страх.

      Даррен вертит крутящийся поднос на столе и поворачивает лоток с запеченным в соли и перце крабом на нашу сторону. Он берет клешню и три хрустящих ноги и кладет их в свою маленькую тарелку с рисом.

      – И это его работа? – спрашиваю я.

      – Блин, да! – говорит Даррен. – На нем одна из самых важных работ во всей команде. – Он качает головой. – Господи, Тинк, ты какой-то бестолковый, а еще сын наркоторговца.

      – Я же говорил тебе, что Лайл мне не отец.

      – Прости, опять забыл, что он твой временный папаша.

      Я беру соленую острую клешню и разгрызаю ее мощными боковыми зубами, и прожаренный панцирь краба трескается под давлением, как яичная скорлупа. Если бы у Дарры имелся свой флаг, которым мы, местные жители, могли бы размахивать на парадах, то на нем непременно следовало бы изобразить соленого острого грязевого краба с мягким панцирем.

      – Как именно он нагоняет на людей страх? – не унимаюсь я.

      – Репутация плюс слухи, как говорит мама, – объясняет Даррен. – Любой может заработать репутацию, в общем-то. Просто выйди на улицу и всади нож в горло ближайшего бедного ублюдка, которого увидишь.

      Даррен вновь поворачивает поднос и подвозит к себе рыбные котлеты.

      Я не могу оторвать глаз от Ивана Кроля, выковыривающего кусочек крабового панциря из своих крупных, пожелтевших от табака зубов.

      – Конечно, Иван Кроль совершил какую-то часть плохого дерьма, о которой известно всем, – говорит Даррен. – Где-то пуля в затылок, где-то ванна с соляной кислотой, но то дерьмо, о котором мы не знаем, – оно пугает людей. Эти слухи, которые накапливаются вокруг такого парня, как Иван Кроль, – они и делают за него половину работы. Это слухи, от которых у людей мурашки по коже.

      – Какие слухи?

      – Ты не знаешь слухов?

      – Какие слухи, Даррен?

      Он кидает взгляд на Ивана Кроля. Он наклоняется поближе ко мне.

      – «Танец костей», – шепчет он. – «Их кости», «Их кости», ну![22]

      – Что? О чем ты, блин, вообще?

      Он берет две крабьих ноги и изображает ими на столе

22

В оригинале – «Dem bones», все три раза шепчет Даррен. Название танца и песенки, исполняемых на Хеллоуин, разговорное коверканье «Them bones», т.е. буквально «Их кости» или скорее «Ихние кости». Эта песенка напоминает структурой «Дом, который построил Джек», а танец – «Танец маленьких утят». Эта песенка – передразнивание известной песни с тем же названием в стиле «Спиричуэлс».