Второй после Солнца. Часть вторая. Игорь Белладоннин

извинился перед старушкой и заявил о неприемлемости её просьбы и недостойности её поведения.

      – Дай мне десять рублей, дай, дай мне десять рублей, – настаивала старушка.

      «Найти бы какую-нибудь славную девушку по имени Бибигуль, но не старушку!» – подумал я, дёрнул левым плечиком – нерешительно, затем правым – решительно, и выдавил стекло своей задницей в розовых ажурных подштанниках.

      – Свобода, судари, свобода! – крикнул сударь. – Он принёс нам свободу!

      «Так вот кто я – цуцундр-освободитель», – осознал я, вываливаясь вон.

      Только пересчитав кости и обнаружив даже несколько лишних, я увидел, что на перроне написано «Квамос!».

      «Далеко же тебя занесло, эдакий ты летяга – прямо летун какой-то», – подумал я, и мне снова захотелось зарыться.

      «Квамос!!! Это звучит гордо!» – подумал я далее, и мне неудержимо захотелось разрыться. Сбылась мечта раздолбая: я – в Квамосе, образцовом посткоммунистическом городе.

      Примерно в одно время с Павлом, в погожий сентябрьский день, появились на просторах Восточноевропейской равнины Псевдоаркаша, выдававший себе за Аркашу, и выдававшая себя за Гангу Лжеганга.

      Они ходили в белых одеждах, и Псевдоаркаша предлагал всем встречным испить у них крови, Лжеганга же предлагала им свою плоть в качестве компенсации.

      Но везде принимали их как героев – ибо неистребима была в восточноевропейцах тяга к прекрасному, духовному, вечному, олицетворяемому в народном сознании именно исполинской фигурой Аркаши. На городских окраинах мэры встречали их речами, цветами и ключами от города, почётные жители подавали хлеб-соль, самые красивые девушки окружали Псевдоаркашу, а самые могучие юноши – Лжегангу.

      – Ну что же, город, пришёл и на твои улицы праздник, – возвещал Псевдоаркаша. – Давай, принимай гостя, принимай своего героя.

      И их принимали – с плакатами: «Миру – мир! Народу – Глюков! Аркаше – Ганга!»

      – Наш народ, – вещал как бы вдохновлённый этим, как бы импровизируя, Псевдоаркаша, – самый народный народ в мире!

      – Наш Аркаша, – кричал народ, как бы импровизируя, заранее заготовленную речовку, – самый гениальный вундеркинд в мире!

      – Правильно! Верно! – кричал Псевдоаркаша. – А наша Ганга – самая сексапильная Ганга в мире!

      – Ганга! Ганга! – кричал народ. – Покажи нам кусочек секса!

      – Щас! – отвечала Лжеганга. – Щас, мои хорошие, только расстегну пуговки на своей блузке, щас, мои пригожие, только развяжу ленточки на своих чулочках – и покажу!

      Народ ревел от восторга, а Лжеганга удалялась к ближайшим кустам в сопровождении отборных юношей, которые и расстёгивали, и развязывали, и всяко по-иному услаждали ненасытную натуру Лжеганги. К прочим обитателям равнины в тот день Лжеганга больше не выходила.

      Псевдоаркаша же очередной выходкой переключал на себя внимание возбуждённой толпы, заставляя её рычать от восторга хищным и страшным стадным рыком.

      Образцовые посткоммунистические города особенно замечательны тем, что жизнь в них являет нам повседневные образцы