Шепоты старой усадьбы. Маргарита Малинина

сделана в конце восемнадцатого века. Так называемая перспективная живопись.

      – Перспективная? – хмыкнул Анатолий. – В смысле потом можно будет продать подороже?

      Я скупо улыбнулась.

      – Нет. Создает иллюзию трехмерного пространства, иными словами – объем.

      – А. Ясненько. Значит, ты в этом сечешь?

      Я пожала плечами, мол, называй как хочешь, я просто делаю свою работу.

      – А для чего ты звал-то меня? – Ввиду того что Толя перешел на «ты» и мы были примерно одного возраста, я не стала упрямиться и тоже стала «тыкать». – Просто чтобы показать красивую картинку?

      – Нет. Смотри сюда. – Он нажал на кнопку, и на экране прибора возникла чехарда цифр. – Это напряженность высокочастотного ЭМП.

      – Электромагнитного поля? – самостоятельно расшифровала я аббревиатуру. Он кивнул. – И что?

      – Зашкаливает. Это первое место, где прибор ведет себя странно.

      – В смысле, первое? А где ты еще был? – Помнилось мне, ему давали только один ключ.

      – Прошелся по коридору второго этажа. И на лестнице включал.

      – А, ясно. – Я немного помолчала, кое-что обдумывая. Наконец спросила: – Толя, как ты считаешь, эти волнения электромагнитного поля можно создать специально?

      – Что? – удивился он.

      – Ну… технически.

      – Нет. Не знаю… Зачем?

      Я не успела пояснить свой вопрос, так как в этот момент в Гербовый зал, он же Зал заседаний, резко вошел высокий человек в сопровождении трясущейся и побелевшей лицом Галины Викторовны. Странно, я думала, ее и палкой наверх не затолкаешь, если только каким-нибудь особенным кнутом. Или мужик и выполнил роль того самого кнута?

      Я пригляделась к чужеземцу. Он… Нет, я так говорю, будто сама уже обосновалась здесь так, что по праву могла себя именовать аборигеном. На самом деле, нет. Одна в ночь в здании – это еще ни о чем. Так вот, мужчина. Он был высок, плечист, мощен. Лет тридцати пяти от роду. На лицо не урод и не красавец – простая, обычная внешность. Он чем-то напоминал Шварцнеггера в молодости, физиономией – в меньшей степени, фигурой – в большей. Однако выражение глаз из-под насупившихся бровей заставляло ежиться от дискомфорта. Что-то с ними было не так, с этими глазами…

      – Вот, Андрей Васильевич, – дрожащим голоском заговорила Сударышева, пока не менее дрожащий палец указывал на меня, – это Анечка, то есть Анна, член Федерации культурологов-историков, а это, – вибрирующий перст переместился на стоящего вблизи меня Ткаченко, – Анатолий, член организации… как ее… по ловле призраков.

      – По ловле призраков, – эхом отозвался новоприбывший Андрей Васильевич и упер в застывшего парня свой загадочный ледяной взор. – А что это у вас в руке? – строго спросил он, чуть переместившись вперед, ближе к нам.

      – Это? – удивился Анатолий, пошевелив рукой. – Измеритель уровня электромагнитного фона.

      – Ага, – ответил мужик так, словно для него это что-то значило. – А модель? Вы, кстати, можете идти, – без перехода сказал тип, бросив на вахтершу