Восточно-западная улица. Происхождение терминов ГЕНОЦИД и ПРЕСТУПЛЕНИЕ ПРОТИВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА. Филипп Сэндс

зерна, содержащую этанол, затем очищал ее для получения спирта в процессе сепарации.

      Этот процесс был противоположностью венской жизни: в тяжелые экономические времена необузданной инфляции и заметных напряжений между различными группами продолжали массово прибывать беженцы с востока. Политические партии пытались сформировать работоспособное правительство, а ситуация тем временем поощряла националистические и антииммигрантские настроения, в том числе антисемитизм. Местная национал-социалистическая партия немецких рабочих, созданная в Австрии в 1918 году, слилась со своим германским близнецом. Лидером стал харизматический австриец Адольф Гитлер.

      Макс Грубер перед входом в свой винно-водочный магазин. Вена, Клостернойбургерштрассе, 69. Около 1937

      Летом 1923 года, через две недели после свадьбы Лауры и Бернарда Розенблюм, Леон отправился во Львов за паспортом. Хотя он прожил в Вене почти десять лет, австрийского гражданства не получил. Малоизвестный договор о польских меньшинствах (Малый Версальский договор), подписанный в июне 1919 года{31}, сделал Леона гражданином Польши.

      Этот договор был навязан Польше с целью защитить национальные меньшинства. Можно считать его ранним предвестником современных деклараций прав человека. Статья 4 провозглашала, что любой человек, родившийся во Львове до даты подписания договора, считается гражданином Польши. Не требуется подавать прошения, заполнять какие-либо анкеты. «Ipso facto и без дальнейших формальностей», как провозглашал договор, Леон и еще сотни тысяч уроженцев Львова, Жолквы и соседних земель становились гражданами Польши. Это было неожиданностью, и не самой приятной, но наступит момент, когда эта статья договора спасет его жизнь и жизнь моей матери. По сути, я самим своим существованием обязан статье 4 Малого Версальского договора.

      Леон покинул австрийский город Лемберг в самом начале Первой мировой войны, когда город еще не был поглощен кровавым конфликтом между поляками, украинцами и евреями. К тому времени, когда он вернулся за паспортом, город превратился в процветающую польскую метрополию, наполненную звоном трамваев и «ароматом кондитерских, фруктовых лавок, колониальных товаров и магазинами чая и кофе Эдварда Ридла и Юлиуса Майнла»{32}. Наступила эра относительной стабильности после войны с Советами и Литвой. 23 июня 1923 года полицейское управление Львова вручило Леону новенький польский паспорт. В этом документе глаза его названы голубыми, а волосы – светлыми, хотя на фотографии он в очках и волосы темные. Одет щегольски: темный пиджак, белая рубашка, самый модный галстук – с широкими горизонтальными полосками. И, хотя ему уже девятнадцать, в графе «Профессия» стоит écolier (школьник).

      Лето молодой человек провел во Львове, с друзьями и близкими, в том числе с матерью, все еще жившей на улице Шептицких. В Жолкве он, должно быть, навещал дядю Лейба и большую семью из нескольких поколений в деревянном доме чуть к северу от главной

31

См. примеч. 39 к главе 2.

32

J. Wittlin. City of Lions. P. 4, 28.