Зови меня Златовлаской. Татьяна Юрьевна Никандрова

и вправду было комфортно жить с ощущением того, что я единственный объект любви своих родителей. Однако в последние годы любви значительно поубавилось, особенно со стороны отца. Иногда мне казалось, что я ему надоедаю.

      Когда я была маленькой, он любил меня, прощал все шалости, звонко чмокал в щеку и защищал перед мамой. Теперь он стал другим. Холодным. Недовольным. Отстраненным. Казалось, что когда я выросла и стала подростком, он потерял ко мне интерес. Когда я рассказывала ему про школу, тренировки, фильмы или музыку, которая мне нравилась, он задавал какие-то провокационные вопросы, словно старался уличить меня в глупости, невежестве или примитивности. Постепенно мне стало сложно свободно рассуждать при нем, я не хотела натыкаться на критику, ставящие в тупик вопросы или насмешливые взгляды.

      С мамой дела обстояли лучше. Мы хорошо ладили. Я доверяла ей и видела искреннюю заинтересованность в моей жизни. Мама у меня была очень спокойная и ласковая. Я пережила много болезненных моментов, уткнувшись ей в плечо и вдыхая аромат ее дорогих духов.

      В свободное время я начала готовиться к конкурсу талантов. Я хотела станцевать в непривычном для меня стиле. До поступления в Экстру я занималась бальными танцами и решила воскресить в себе забытый навык.

      К счастью, с поиском партнера сложностей у меня не возникло. Я написала трем парням из Экстры с просьбой помочь мне. Один из них согласился. Его звали Миша Орлов. Мы договорились, что в случае победы приз поделим пополам. Миша был идеальным партнером. Во-первых, он хорошо двигался. Во-вторых, у него был мягкий и уступчивый характер. И, наконец, он был совершенно не в моем вкусе, поэтому, проводя с ним время наедине, я думала только о выступлении.

      Первые несколько репетиций мы с Мишей продумывали наш номер. Оказалось, что в его прошлом тоже было место бальным танцам. Мы смотрели записи парных выступлений на Ютубе, отмечали для себя моменты, которые нас зацепили, а потом пробовали исполнить их. К концу третьей репетиции хореография была готова, оставалось только отрабатывать и чистить ее. До конкурса талантов оставался месяц, и мы договорились репетировать раз в неделю.

      Как-то вечером после тренировки мне написал Пешков и пригласил посидеть в кафе. Честно сказать, я не понимала, что за отношения сложились между нами.

      Мы гуляли, целовались, переписывались перед сном, но все же чего-то не хватало. Между нами не было определенности. После прогулки со страстными поцелуями он мог не писать мне по два дня. В школе был приветлив и мил, но все же не как парень со своей девушкой.

      Пару раз я пыталась вывести его на разговор в стиле "кто мы друг другу", но он незаметно для меня самой съезжал с этой темы. Злиться на Пешкова было трудно, он был такой позитивный и легкий, что я со своими вечным анализом казалась себе слишком замороченной.

      В кафе я опоздала минут на десять, но все же пришла раньше Пешкова.

      Когда мы сделали заказ, он коснулся моей руки и сказал:

      – Ты сегодня как-то по-другому убрала волосы? Тебе идет.

      Действительно,