Ханморская Древучесть. Анна Гутиева

Дружелюбная рука не убиралась. Душаня, глядя в сторону, выпалила на одном дыхании:

      – Уже помирились. Так где, ты говоришь, эта Волнушка?

      Плюхель покачал головой и пошел в дебри, к Волнушке, порой оглядываясь на древоку. Она плелась следом, посматривая на прямую, уверенную спину нового знакомого, успевая вовремя делать вид, что интересуется разбросанными вещицами, когда он поворачивался к ней. Ей было неудобно. Душаня чувствовала себя ужасно лохматой и грязной из-за черных закорючек: она нервно смахнула узоры на коже. Бесполезно. И откуда берутся такие гладкие мальчишки?

      Они шли и шли через великую барахолку Беспамятного леса. Здесь была масса вещей, которым они даже и применения придумать не могли, такими древними те были.

      – Мы пришли, – сказал плюхель, когда они остановились перед громоздким пузатым шифоньером.

      На отполированных дверцах болтались ручки в виде листьев. Плюхель открыл дверцу шкафа и залез внутрь, утягивая за собой и древоку.

      Душаня остановилась на пороге и жадно разглядывала бедламовскую внутренность шкафа. «Как уютно», – решила она, забираясь в шкаф.

      Стены были оклеены разноцветными кусками обоев, составлявшими очень красивые переходы от цвета к цвету. То тут, то там с потолка свисали тюли и занавеси из шишек, блестящих штуковин и прозрачных тканей. На потолке впритык держались многочисленные люстры, лампы, среди них и потолка не было видно. Светили из них только несколько штук. И повсюду висели и стояли часы: на разнокалиберных столиках, затерянных среди занавесей, на стенах, высокие маятниковые по углам, мелкие будильнички на большущем прилавке, заставленном закрытыми тарелками и блюдами. Туда и направился решительно плюхель. Душаня потопталась у порога и неуверенно двинулась следом.

      Огромная шляпа Волнушки с налипшими травинками и листьями беспрестанно колыхалась, пока хозяйка шкафа разглядывала потревоживших ее гостей.

      – Неужто опять есть собрался? – спросила она, заламывая руки, по самые плечи унизанные браслетами.

      – Мы еще не завтракали, не говоря уже об обеде, – напрягся плюхель.

      – Ты, между прочим, ел вчера, – распахнула глаза Волнушка и начала лихорадочно переставлять на прилавке треснувшие блюдца.

      – А она – нет.

      Плюхель обнял за плечи древоку, выставил ее впереди себя в качестве доказательства.

      – О, бедная крошечка ничего не ела, – запричитала Волнушка. Шляпа затряслась, устроив дождь из оставшихся листьев. Из-под шляпы послышались сдавленные рыдания. – Простите меня. Сейчас-сейчас. Все будет.

      Плюхель глянул на Душаню с гримасой «я же предупреждал».

      – Не волнуйтесь так, я не сильно голодна, – древока заглянула под шляпу вздрагивающей хозяйки шкафа.

      Волнушка шмыгнула носом и, нервничая, уставила ближайший стол тарелками, полными огрызков.

      – Это есть? – беззвучно спросила Душаня синего спутника.

      Тот утвердительно кивнул.

      – Неизвестно сколько нам еще искать Белую Бабу, а ненужная еда появляется только