Дети под чужими звездами. Omerzon

не даст нам этого сделать, а я не смогу просто запустить процесс без данных из архива. –  это звучало не убедительно, но было чистой правдой. Раз уж наш ИИ не выполняет команды, то ключ к нашим стазис-камерам есть только там. Вместе со всеми ответами.

      Нашу провизию мы впятером еле дотащили. Особенно тяжело было на поворотах и лестницах. Думали даже позвать кого-нибудь на помощь, но решили, что так будет дольше.

      – Марк. Надо поговорить. Что с отцом?

      Мы разгружали платформу и распределяли еду между столпившимися, голодными и сбитыми с толку пассажирами. Я не заметил, как она подкралась ко мне. Даже вздрогнул от неожиданности, когда Саша стала шептать мне на ухо.

      – Да уж. Всё очень хреново. –  я так же тихо говорил, склонившись к ней.

      – Давай отойдем, здесь без тебя разберутся. –  она обратилась к Артёму. – Распределите все экономно!

      – Конечно, первый помощник! –  он дружелюбно улыбнулся в ответ и продолжил раздавать еду.

      Мы отошли подальше от людей и, когда убедились, что можно безопасно говорить, я выложил Саше всё. Рассказал про Отца, про склад, про архив и, конечно, про Маму.

      – Она совсем сбрендила. Мне кажется, что Мама будит членов экипажа по какому-то принципу. Каждые 10 лет. От отца ничего не узнать, он повреждён… И ещё, она хочет, чтобы мы собрались на второй палубе. Хочет поговорить.

      – Да, новости всё хуже и хуже… – Саша замялась и закусила губу. Она явно думала, стоит мне говорить о своём походе или нет.

      – Что с Капитаном?

      – Он… Его нет…

      – В смысле? Не включается?

      – Всей носовой части корабля нет. Все, что я смогла – смотреть через стекло двойных дверей в фойе. За ними метра три коридора, а дальше вид на то ли поле, то ли болото. И нос вдалеке. Нет больше у нас управления кораблём.

      Меня это сильно ударило. Из всех наших ИИ функционирует только один, и тот слетел с катушек.

      – Я считаю, что ты прав. Ну, что она будит часть экипажа. По дороге я наткнулась на следы крови и затертые надписи на стенах. Можно только догадываться, что там написано и что вообще произошло. Но точно ничего хорошего.

      – Чёрт… Что будем делать? –  На самом деле ответ я сам знал. Нужно выбираться. Но, скорее всего, двери на аварийных блоках, а это как минимум стальные засовы толщиной с кулак прямо внутри дверей. Такое не вскрыть. Мама нас замуровала

      – Послушаем Маму и будем строить из себя паинек, пока не найдем способ отключить её, разбудить остальных и уйти. Всё замыкается на архиве, да? Есть идеи, как его разблокировать?

      – Пока не знаю. Кто-то сменил пароль, от Отца ничего не добьешься.

      Мы молча стояли почти минуту друг напротив друга. Двое ответственных за корабль и команду и не знающих, что делать.

      – Ну и как вид на это поле? Похоже на Землю? –  Я решил сменить тему, понимая, что хорошего нам всё равно нечего сказать.

      – Похоже… Вдалеке даже деревья есть, вроде… И небо как дома. Даже лучше… Помнишь, какое оно было в Германии? –  Саша говорила с нотками грусти в голосе. Местный пейзаж пробудил