Ведьмин дар. Дарья Гущина

среде прозвище.

      Которое я получила и за то, что обдумывала все вероятные и не очень варианты, и за то, что готовилась сразу ко всему – и к вероятному, и не очень. И, пытаясь усидеть на нескольких стульях, частенько оказывалась понятно где.

      – Илюх, вот ей-богу, стукну, – я насупилась. – Не отвлекай.

      – А всё-таки? – его глаза стали серьёзными. – Готова?

      Я фыркнула:

      – Конечно. Сдаваться и сдавать вас не собираюсь. А если тебя интересует, способна ли я на что-нибудь, кроме советов, после выжигания «угля», то да, способна. На всё. Как прежде, и даже больше. У меня после четырёх лет медитаций и относительного покоя знаешь, какой резерв?

      – Я так и не понял, кстати, зачем ты сдалась, – заметил он, полуобернувшись. – И почему позволила выжечь «уголь».

      – Организм – подлейшая штука, – я снова прикоснулась к белому камешку на трости. – Он плюет на твои планы и подводит в самый ответственный момент. Если бы не травма, меня бы до сих пор искали. Но бегать с такой приметой даже под личиной оказалось себе дороже. Дважды здоровье подводило. Третьего раза я ждать не стала.

      – А приют? – напомнил Илья.

      – Ты там бывал? Нет? Поживи неделю. Захочешь куда угодно – хоть в опасность, хоть к наблюдателям. Тоска смертная. И все хотят учиться. Только я всех этих учеников в гробу видела. С венками «От любящей наставницы» на переднем плане. Это совершенно не моё.

      – А как же «змейка на солнышке»? – он весело прищурился.

      – Погоди, приедем… – я погрозила тростью.

      – О, жду – не дождусь, – оживился приятель. – У меня столько вопросов…

      – Ну вот… – я таки стукнула его тростью по плечу. – Собрался за убийцей, камикадзе?

      – А ты нет?

      Я прислушалась к сонному Аниному дыханию и понизила голос:

      – При девочке молчи. А то тоже захочет. Тогда нас точно прикончат, и хорошо, если быстро.

      – Значит, ты за? – он обернулся.

      – Нет, – сухо отрезала я, глядя в окно. – Ты даже не представляешь, куда лезешь.

      – Почему же, представляю, – Илья тоже уставился в окно, и его голос стал таким же сухим. – Четвёркой убийц пудри мозги наивной Анюте и доверчивой бабе Любе. Ты, Эф, постоянно забываешь, что я не только внук Удавки. Бабушка – и моя наставница тоже. Не было четырёх. Был один. Безымянный.

      Я заинтересованно подняла брови:

      – Да?

      – Меня смущает один момент, – деловито сказал он. – «Медуза». Заклинательский дар несовместим со стихией – с ведьминым «углём», но он прекрасно уживается с типично мужским колдовством вроде телепорта. Такие ребята – редкость, но они есть. У нас человек пять работает, а у наблюдателей их по-любому больше. Мы наблюдателей терпеть не можем, но не все успевают от них удрать, и кто-то из заклинателей, в ком колдовство проснулось раньше, воспитывается и работает вне нашей системы, по другим принципам и правилам. То есть в случае с нашей мумией это уже минус один человек.

      – А ведьма? – напомнила я.

      – Ещё