Мастерская дьявола. Яхим Топол

городские укрепления в чистоте.

      На что годились бы все эти продвинутые военные технологии, если бы один-единственный храбрый солдат смог проползти по заросшему сорняками рву к городским воротам и самой что ни на есть примитивной базукой проделать в них брешь?

      Если исчезнут козы, любой город-крепость падет.

      Папаша, конечно, не собирался оставлять меня при козах, этого ему было мало; он хотел, чтобы я учился руководить и командовать, чтобы по моему приказу люди превращались в машины и все такое… В тот раз мы отчаянно ругались с ним на стенах, покрытых красной пылью, так как кирпичи, терзаемые сотни лет холодными ветрами, источают микроскопические облачка красной пыли, подобно тому как обитающие в воде животные выпускают защитное чернильное облако. Под конец ссоры отец, видно, понял, что я уже вырос настолько, что он не в силах поколотить меня… тогда он схватился за сердце и еще за мою руку, как будто собираясь сбросить меня со стены, но я-то как раз устоял, это он обмяк и начал падать; он рухнул навзничь в красную траву, так что мои козы прыснули в разные стороны, я полез вниз и стал звать их, успокаивая, я и отца пытался оживить, точь-в-точь как нас инструктировали в училище, но безуспешно.

      Ему устроили грандиозные военные похороны, на главной площади Терезина выстроились части, которые затем под грохот орудийных залпов маршировали по городу до позднего вечера, на похоронах играли лучшие военные оркестры из всех окрестных гарнизонов, это были едва ли не самые красивые похороны за всю историю Терезина, как говорили мои тетушки и наш сосед, зеленщик Гамачек. Похороны понравились всем. Само собой, мне соболезновали многие военные, которые тогда еще жили в городе. А потом меня посадили.

      2

      За смерть отца мне дали большой срок, но что теперь об этом толковать. Сразу после освобождения я направился к ближайшей пивной.

      Мои товарищи по отсидке утверждали, что так делают все.

      И те, которых я сопровождал к люку, говорили, что с большей охотой завалились бы в кабак, в ближайшую пивную на Панкраце[3].

      У техника пана Мары в камере для казней стоял стол, а на нем – огромный допотопный компьютер с мигающим зеленым монитором.

      Пан Мара был арестован и осужден когда-то давно в рамках грандиозного процесса над кибернетиками – изменниками родины.

      Но поскольку тюремному начальству было известно о его исключительных технических способностях, дело повернулось так, что он стал палачом.

      При этом социалистическая кибернетика осталась его коньком.

      В старину палачи приводили себя в чувство водкой, хлестали ее целыми ведрами, но пан Мара был человек, проникшийся техническим духом новой эпохи: он приводил в порядок нервы при помощи компьютерной игры собственного изобретения.

      Игрой этой развлекались как офицеры, так и простые охранники.

      А я был у него подручным.

      С годами, что летели и тянулись, как всегда в тюрьме, его компьютерное оборудование постоянно

3

Панкрац – исторический район Праги, получивший свое название по находящейся на его территории старинной церкви Св. Панкратия. С конца XIX в. под тем же названием известна тюрьма, построенная здесь в 1885–1889 гг.