Джентльмен-повеса. Салли Маккензи

гнева, губы были сжаты в тонкую линию.

      – Когда же будет свадьба, месье? – спросила Селеста, очевидно, рассчитывая получить заказ на свадебное платье.

      – Мы пока не назначили дату. Я, конечно, хотел бы обвенчаться как можно скорее, но моя сладкая мучительница хочет заставить меня ждать до конца сезона.

      Стивен коснулся губами пальцев Энн – она попыталась вырваться, но он был сильнее – и улыбнулся Селесте:

      – Еще даже не было официального объявления в газетах. Графу пришлось срочно уехать из города. Леди Энн, конечно, хочет дождаться возвращения отца, а уж потом придавать гласности нашу помолвку. Надеюсь, мы можем положиться на вашу скромность?

      – Конечно! Что за вопрос? Не волнуйтесь. Я буду нема как рыба.

      Стивен и не думал волноваться. Он точно знал, что Селеста передаст новость всем, кому только сможет. Но леди Данли и миссис Фолуэлл уже были заняты тем же самым, и скромной французской модистке было далеко до высокородных английских дам. Это они могли поднять (и уже подняли) большую волну сплетен, а портнихе был по силам разве что небольшой всплеск.

      – Мистер Паркер-Рот, – сквозь зубы прошипела Энн.

      Селеста покосилась на нее и взяла Эви за руку:

      – Мадемуазель, позвольте показать вам некоторые рисунки, а месье тем временем поговорит с вашей сестрой.

      Портниха отвела Эви к столу, заваленному модными журналами. Стивен был уверен: если Эви хотя бы в малой степени похожа на других женщин, это займет ее надолго.

      Они едва успели отойти в дальний угол магазина, как Энн взорвалась.

      – Ты сошел с ума! – сообщила она. – К вечеру о нашей помолвке будет знать весь Лондон.

      Эта женщина определенно не имела ничего общего с дамами, окружавшими его до сих пор. Она чем-то напоминала его сестру Джейн, хотя его чувства к Энн были очень далеки от братских.

      – О ней уже знает весь Лондон. Не забывай о леди Данли.

      Энн застонала:

      – Черт! Черт! Черт! Что же делать?

      Стивен бросил взгляд на Селесту. Она смотрела на него поверх склоненной головы Эви и дерзко улыбалась. Подмигнув, она отвела глаза. Вероятно, француженка считала, что Энн страдает от неутоленного желания. Ах, если бы!

      – Мы будем помолвлены по крайней мере до конца сезона, – с томной улыбкой прошептал Стивен на ухо Энн. Селеста должна была подумать, что он говорит слова любви. – Если нет, погибнет не только твоя репутация, но и сезон Эви. Вспомни сцену, ставшую всему причиной. – И то, что впоследствии происходило в странно украшенной комнате Крейн-Хауса, конечно. Впрочем, об этом Стивен предпочел не напоминать, хотя сам ничего не забыл. Покинув Крейн-Хаус, он снова и снова переживал каждое мгновение – сладкий аромат кожи Энн, влажное тепло ее рта, дрожь ее хрупкого тела.

      У него было много женщин – ну ладно, очень много, – но ни одна из них так не притягивала и не интриговала его.

      – Конечно, я помню. Разве такое забудешь? Я никогда в жизни не испытывала такого стыда.

      Стивена раньше никогда не привлекали