Шаги за спиной. Сергей Герасимов

уперся рукой в стену и не отходил. Студентка прошлась взглядом по руке: у плеча кожа была темной, у локтя – совсем темной, а кисть вполне могла принадлежать негру.

      Неравномерный окрас – признак породы.

      – Чего хочешь? – спросила она.

      – Что ты так сразу, чего хочешь, чего хочешь? – обиделся грузин и убрал руку.

      Студентка пожала плечами и прошла. Метрах в двадцати стояла машина декана вместе с шофером. Шофером была женщина, очень нервная на первый взгляд, в огромных очках (дужки крепились снизу к стеклам), с напряженным лицом и подрагивающими длинными пальцами на руле.

      – Сказал, чтобы ты меня отвезла.

      – Возвращаться нужно?

      – Я думаю, не раньше утра.

      – Тогда поехали.

      – Что-то там не чисто, – сказала студентка.

      – Не наше дело, – ответила шофер.

      16

      Люда приласкала дорогого гостя, сделала глоток из бокала и удалилась на кухню. До девяти оставалось еще пятьдесят минут.

      Лерик заявится обязательно. После того, что он устроил в прошлый раз, Люда стала относиться к нему серьезно. Декана выгнать она не могла, не впустить Лерика тоже. Напоить гостя до беспамятства – это хорошая идея, но неосуществимая, увы, цейтнот. Нельзя стоять, нужно действовать. Время работает против тебя.

      Она снова прошла сквозь зал и ушла в спальню.

      – Ты куда, моя дулечка? – развеселился гость. – Твой маленький хочет, чтобы его приласкали. Или ты хочешь, чтобы твой маленький плакал?

      – А ты мой маленький?

      – Просто крошка. – И он заплакал.

      – Боже, как я тебя люблю! – простонала Людочка. – Голова болит, выпью таблетку. Не хочу быть кислой с тобой… Я так соскучилась по твоим рукам…

      Она вывернула ворох таблеток прямо на ковер и принялась перебирать. Нужной не находилось. Гость напевал в зале:

      Очи черные, ты приди ко мне,

      Очи страстные, не дождусь тебя

      И прекрасные, сейчас сам приду,

      Как люблю я вас, расстелю постель…

      Вот оно.

      Две пластинки феназепама. В каждой по десять таблеток.

      Лучшее снотворное, – говорили друзья, – и не вредное, потому что дает естественный сон. Отравиться нельзя, безопасная доза – десять таблеток. Чтобы заснуть – достаточно четвертинки или половинки одной. У Люды часто бывала бессонница, она не раз проверяла на себе это средство. Плохо лишь то, что сон и в самом деле естественный: человек спит крепко, но может проснуться от любого шума. Проснется, выпьет воды, помечтает у окна, и снова заснет, до утра теперь уже. Но ведь проснется. И ничего не забудет утром.

      Она стала вылущивать таблетки из пластмассовых пуговичек.

      Наклеенная бумага была плотной, и таблетки не вылущивались.

      Одна даже сломалась и рассыпалась в труху. Прошло еще пять минут.

      – А я здесь! – подкрался гость, уже без рубашки, и схватил ее за интересные места, – я хочу тебя поцеловать!

      – Прости, сейчас.

      Она смяла пластинку в горсти и выскользнула из обьятий.

      Прошла на кухню