Герой нашего времени. Поэмы. Стихотворения. Михаил Лермонтов

мученья —

      Одно предчувствие гораздо больших бед.

      Я молод; но кипят на сердце звуки,

      И Байрона достигнуть я б хотел;

      У нас одна душа, одни и те же муки, —

      О, если б одинаков был удел!..

      Как он, ищу забвенья и свободы,

      Как он, в ребячестве пылал уж я душой,

      Любил закат в горах, пенящиеся воды

      И бурь земных и бурь небесных вой.

      Как он, ищу спокойствия напрасно,

      Гоним повсюду мыслию одной.

      Гляжу назад – прошедшее ужасно;

      Гляжу вперед – там нет души родной!

      Дереву

      Давно ли с зеленью радушной

      Передо мной стояло ты

      И я коре твоей послушной

      Вверял любимые мечты;

      Лишь год назад, два талисмана

      Светилися в тени твоей,

      И ниже замысла обмана

      Не скрылося в душе детей!..

      Детей! – о! да, я был ребенок! —

      Промчался легкой страсти сон;

      Дремоты флер был слишком тонок —

      В единый миг прорвался он.

      И деревцо с моей любовью

      Погибло, чтобы вновь не цвесть;

      Я жизнь его купил бы кровью, —

      Но как переменить, что есть?

      Ужели также вдохновенье

      Умрет невозвратимо с ним?

      Иль шуму светского волненья

      Бороться с сердцем молодым?

      Нет, нет, – мой дух бессмертен силой,

      Мой гений веки пролетит

      И эти ветви над могилой

      Певца-страдальца освятит.

      Предсказание

      Настанет год, России черный год,

      Когда царей корона упадет;

      Забудет чернь к ним прежнюю любовь,

      И пища многих будет смерть и кровь;

      Когда детей, когда невинных жен

      Низвергнутый не защитит закон;

      Когда чума от смрадных, мертвых тел

      Начнет бродить среди печальных сел,

      Чтобы платком из хижин вызывать,

      И станет глад сей бедный край терзать;

      И зарево окрасит волны рек:

      В тот день явится мощный человек,

      И ты его узнаешь – и поймешь,

      Зачем в руке его булатный нож:

      И горе для тебя! – твой плач, твой стон

      Ему тогда покажется смешон;

      И будет все ужасно, мрачно в нем,

      Как плащ его с возвышенным челом.

      «Все тихо – полная луна…»

      Все тихо – полная луна

      Блестит меж ветел над прудом,

      И возле берега волна

      С холодным резвится лучом.

      «Никто, никто, никто не усладил…»

      Никто, никто, никто не усладил

      В изгнанье сем тоски мятежной!

      Любить? – три раза я любил,

      Любил три раза безнадежно.

      11 июля

      Между лиловых облаков

      Однажды вечера светило

      За снежной цепию холмов,

      Краснея ярко, заходило,

      И возле девы молодой,

      Последним блеском озаренной,

      Стоял я бледный, чуть живой,

      И с головы ее бесценной

      Моих очей я не сводил.

      Как долго это я мгновенье

      В