Герой нашего времени. Поэмы. Стихотворения. Михаил Лермонтов

мой друг», – и подписал: «Евгений».

      Ночь. III

      Темно. Все спит.

      Лишь только жук ночной,

      Жужжа, в долине пролетит порой;

      Из-под травы блистает червячок,

      От наших дум, от наших бурь далек.

      Высоких лип стал пасмурней навес,

      Когда луна взошла среди небес…

      Нет, в первый раз прелестна так она!

      Он здесь. Стоит. Как мрамор, у окна.

      Тень от него чернеет по стене.

      Недвижный взор поднят, но не к луне;

      Он полон всем, чем только яд страстей

      Ужасен был и мил сердцам людей.

      Свеча горит, забыта на столе,

      И блеск ее с лучом луны в стекле

      Мешается, играет, как любви

      Огонь живой с презрением в крови!

      Кто ж он? кто ж он, сей нарушитель сна?

      Чем эта грудь мятежная полна?

      О, если б вы умели угадать

      В его очах, что хочет он скрывать!

      О, если б мог единый бедный друг

      Хотя смягчить души его недуг!

      Farewell[1]

(Из Байрона)

      Прости! коль могут к небесам

      Взлетать молитвы о других,

      Моя молитва будет там

      И даже улетит за них!

      Что пользы плакать и вздыхать,

      Слеза кровавая порой

      Не может более сказать,

      Чем звук прощанья роковой!..

      Нет слез в очах, уста молчат,

      От тайных дум томится грудь,

      И эти думы вечный яд, —

      Им не пройти, им не уснуть!

      Не мне о счастье бредить вновь, —

      Лишь знаю я (и мог снести),

      Что тщетно в нас жила любовь, —

      Лишь чувствую – прости! – прости!

      Элегия

      Дробись, дробись, волна ночная,

      И пеной орошай брега в туманной мгле.

      Я здесь стою близ моря на скале,

      Стою, задумчивость питая,

      Один, покинув свет, и чуждый для людей,

      И никому тоски поверить не желая.

      Вблизи меня палатки рыбарей;

      Меж них блестит огонь гостеприимный,

      Семья беспечная сидит вкруг огонька

      И, внемля повесть старика,

      Себе готовит ужин дымный!

      Но я далек от счастья их душой,

      Я помню блеск обманчивой столицы,

      Веселий пагубных невозвратимый рой.

      И что ж? – слеза бежит с ресницы,

      И сожаление мою тревожит грудь,

      Года погибшие являются всечасно;

      И этот взор, задумчивый и ясный —

      Твержу, твержу душе: забудь.

      Он все передо мной: я все твержу напрасно!..

      О, если б я в сем месте был рожден,

      Где не живет среди людей коварность:

      Как много бы я был судьбою одолжен —

      Теперь у ней нет прав на благодарность! —

      Как жалок тот, чья младость принесла

      Морщину лишнюю для старого чела

      И, отобрав все милые желанья,

      Одно печальное раскаянье дала;

      Кто чувствовал, как я, – чтоб чувствовать

      страданья,

      Кто рано свет узнал – и с страшной пустотой,

      Как я, оставил брег земли своей родной

      Для

1

Прощай (англ.).