Три дьявола для принцессы. Александра Черчень

готова согласиться с любой его просьбой.

      – Ну вот и славно, – бархатно ответил он, еще сильнее приближаясь.

      Сегодня на нем была черная кожаная жилетка с белой строчкой. Она неожиданным образом оказалась надета на обнаженный торс, подчеркивая его чудовищно, невероятно, просто возмутительно… рельефную фигуру. У меня на секунду даже дар речи пропал, пока я разглядывала его широкие плечи, крупные бицепсы, трицепсы и прочие “ицепсы”, заканчивая внушительной грудной клеткой и кубиками на животе.

      Я продолжала несколько ошеломленно изучать мужчину, замечая наконец и черные кожаные штаны с веревочками по бокам, и… белые сапоги. Опять белые, как молоко, сапоги!

      От удивления я даже на миг забыла обо всем прочем, разглядывая обувь, которая, казалось, только что сошла с полки башмачника. Ни капли грязи, сажи или просто пыли. Заговаривает он их, что ли?

      Невольно бросила взгляд на свои старые туфли, которые достались мне от Вивьены, воспитанницы монастыря, выпустившейся на месяц раньше меня. Она их выкидывать собралась, а от моей обуви в то время подошва отвалилась.

      И теперь то, что было надето на моих ногах, смотрелось настолько печально, что я пожалела об отсутствии длинной юбки, чтобы можно было это позорище спрятать.

      Пресветлая подошва и благостные каблучки! Моя обувь даже цвета уже не имела. С годами носки твердая воловья кожа намертво впитала в себя оттенок грязи.

      – Мне сегодня пришлось очень рано встать и уже побывать в участке, – проговорила я, чувствуя себя ужасно неловко. – Если вы не возражаете, я бы отправилась дальше по своим делам. Мне еще сегодня так много нужно сделать…

      Я глубоко вздохнула, отбрасывая крамольную мысль поживиться “гостевым” чаем шелье Наэрна. Как-то под взглядом мрачноватых ярко-зеленых глаз было слишком неловко шуршать на его кухне.

      – О, я ничуть не задержу тебя, милая, – ласково проговорил Синтар, вдруг оказываясь опасно близко. Вот он стоял в трех метрах от меня, а вот – каким-то кошачьим движением перетек прямо ко мне, неожиданно заблокировав собой выход из дома.

      И я бы, наверное, обратила на это больше внимания, как и на то, что он неожиданно обхватил мой подбородок и заставил посмотреть на себя, если бы не его слова:

      – Позавтракаешь со мной? Я приготовил дивный открытый пирог с острыми колбасками, чесночными помидорами и молочным сыром.

      И, конечно же, широко улыбнулся.

      У меня аж сердце упало. В животе что-то так жалобно заурчало, что я, шумно сглотнув, только и сумела проговорить:

      – Синтар, я боюсь, что если буду обедать у вас, то мне не хватит денег на оплату комнаты…

      – Обращайся ко мне на “ты”, Ледышечка, и забудь про деньги, – махнул рукой он и тут же отошел от меня, по-тигриному мягко скользнув на этот раз к столу. Схватился за один конец какого-то полотенца, расстеленного прямо посередине, и резко дернул. – Готовка – это мое хобби, а не работа. Платить не надо, просто уважь хозяина и раздели со мной трапезу.

      На деревянной дощечке под полотенцем