Узник комнаты страха. Сергей Макаров

а мне сидеть еще и сидеть.

      Она уже едва контролировала челюсти, готовые пуститься от холода в понурый пляс.

      – И долго еще осталось, красавица?

      – Пусть вас это не интересует.

      – От холода такая сердитая, или жизнь не удалась?

      – Может, тебе мужика надо? – вякнул тот, что просился потрогать ее.

      Люся презрительно хмыкнула, надеясь, что продрогшие мышцы ее не подведут и выражение лица получится очень красноречивым.

      – Так мы тут, милая. Согреем в три приема, – зацепился за шутку товарища противный.

      – Лучше коньяку принесите! – просьба как будто сама собой вырвалась из пересохшего горла.

      – Вот это другой разговор! – одобрительно закивал толстый, который казался самым мирным из троих, и вытащил из нагрудного кармана джинсовой куртки початую бутылку коньяка. – Вы заказывали, мы исполнили.

      Люся вцепилась в бутылку и сделала несколько изрядных глотков.

      – Спасибо, – сказала она подобревшим голосом и вернула бутылку. – Теперь жить буду.

      – А с Мариванной хочешь пообщаться? – настороженно спросил противный, прицеливаясь к горлышку бутылки, чтобы отпить в свою очередь.

      – А у вас есть? С собой? Тут?

      – Ну а чего мы пришли на улицу, на задний двор?! – подмигнул ей толстый. – Коньяк можно и там пить.

      – Да не откажусь, если честно, – сдерживая радость, закивала Люся. – Мне так холодно, что думать и выбирать ситуацию или компанию я уже не могу.

      – И чем это наша компания тебе не нравится? – обиделся тот, что хотел ее потрогать, он до сих пор плотоядно смотрел то на ее грудь, то на живот, то заглядывал назад, чтобы полюбоваться ягодицами.

      – Да нет, – осеклась Люся. – Я не собиралась вас обидеть. Просто я так замерзла, что выбирать правильные слова уже не могу.

      – Ну, тогда – еще коньяка и пыхни, – сказал толстый, отбирая у товарища бутылку и протягивая ее снова Люсе.

      Похотливая свинья, как прозвала девушка того, кто нагло высказывал свои грязные намерения, уже прикуривал, отворачиваясь от ветра, «беломорину». Сладковато-терпкий запах щекотнул Люсин нос, и она тут же увидела перед собой любезно предложенную ей папиросу.

      Когда трава начала действовать, скованные морозом мышцы расслабились настолько, что показалось, будто они вот-вот отслоятся от тела. На мгновение ей стало страшно, но страх тут же развеялся. В любом случае ощущение холода больше не доставляло таких мук, как несколько минут назад.

      – Забористый продукт, – сообщила она свое авторитетное мнение.

      Самый противный из парней вдруг подхватил ее слова и истерически захохотал, приговаривая:

      – Забористый!.. Ой, я не могу… Забористый. Продукт – и вдруг забористый…

      Холод почему-то вернулся очень скоро. Хуже того, казалось, что в расслабленных мышцах он чувствует себя совсем вольготно. Казалось, что уже даже кости начали леденеть изнутри и вот-вот это жуткое ощущение, будто ты весь состоишь изо льда, доберется снизу до головы и до