Свой ключ от чужой двери. Инна Бачинская

слушала внимательно и молча. Без всяких дамских: «Ах, что вы говорите!» и «Да не может быть! Какой ужас!». Поставив точку, я почувствовал себя выжатым как лимон. Она все еще молчала, не рвалась утешать. Я был разочарован. Подсознательно я рассчитывал именно на это. Потом она сказала:

      – Почему же вы все-таки ушли из фонда?

      – Неужели непонятно? – ответил я с досадой. – Мне стало противно, я хотел оказаться от этих людей как можно дальше. Тем более если все правление против… – Я не закончил фразу. Даже для моих ушей она звучала чистоплюйски и неубедительно.

      – Это неизвестно, – ответила она задумчиво. – Вам следовало встретиться с этими людьми и объясниться.

      – Вывернуться наизнанку? – сыронизировал я.

      – Вы местный?

      – Отец тридцать лет был областным травматологом, мама работала кардиологом в городской больнице.

      – Я уверена, что ваших родителей прекрасно помнят. Ведь в фонде не только молодые люди, есть и старые, правда?

      Я кивнул. По раздумии, после разговора со Стасом я почувствовал то же самое… Но теперь все равно поздно.

      – Есть вещи, – сказала она мягко, не дождавшись моего ответа, – ради которых стоит унизиться.

      Я не ответил. Да и что было отвечать? Я поступил как обиженный мальчишка и теперь жалел об этом. Мне было стыдно и горько…

      – А вы? – пробормотал я. Это значило: – А вы как оказались в наших краях? Вы одна? Кто вы? Надолго?

      – У меня в пять поезд, – ответила она на все мои вопросы сразу.

      Я посмотрел на часы – четыре.

      – Я отвезу вас на вокзал. – Ничего умнее я придумать не сумел.

      Она кивнула. Уже в машине я догадался спросить, как ее зовут. Она рассмеялась. Анна. Я тоже рассмеялся. И решился:

      – А вы не можете уехать завтра?

      – Могу, – ответила она просто.

      И я повез ее к себе домой.

      Глава 8

      Новости следствия, а также рассуждения об уличных знакомствах

      – Это – невеста, это – жених, этот тощий в бабочке – бывший муж, Дубенецкий.

      Кузнецов рассматривал фотографии, старлей Коля комментировал.

      – Дамы справа и слева – бывшие коллеги Дубенецкого. По их словам, оказывали ему моральную поддержку, для чего, собственно, и явились в церковь. Вячеславу Михайловичу было тяжело, но держался он превосходно. Они его очень уважают. – В голосе Коли звучали саркастические нотки. – Это – мать невесты, это – ее новый муж, военный дирижер. Эта, похожая на хана Батыя, сестра невесты Нонна Нурбекова. Вот эта тонкая – Лара Бекк, свидетельница. Этот черномазый красавчик – Эдик Исоханов, свидетель. Вот священник – отец Константин. Вино из кубка жених и невеста пьют три раза. Я заскочил вчера на венчание, чтобы иметь представление. Сначала жених, потом невеста, и так три раза. Невеста пьет последняя и допивает до дна.

      Отец Константин не заметил, пил жених или нет. Прикладывался во всяком случае. На фотографиях в основном одни и те же люди.