Нашествие арабуру. Михаил Белозеров

Акинобу так на него взглянул, что Язаки проглотил язык.

      – Сколько раз тебе было говорено, докладывай обо всех мелочах.

      – Так-к-к… ерунда же… сэйса – оправдывался Язаки. – Я же говорю, мальчишка ловил рыбу. Об этом тоже докладывать?

      – Обо всем! – как неучу, объяснял Акинобу.

      Язаки оглянулся и беспомощно посмотрел на Натабуру, ища поддержки. Он ходил в учениках много лет, но, похоже, мало чему научился. Натабура развел руками – правила есть правила, а Язаки беспечен, как девица на выданье. О чем он думает? Должно быть, о том, что в сумке еще остались рис и курица. Натабуре так и хотелось сказать: «Не витай в облаках, дружище, спустись на землю, будь внимателен. У нас серьезные дела».

      – На! – Язаки, как от сердца оторвал, протянул сумку с едой. – Твоя порция! – И отвернулся из гордости, мол, вот я какой: не все сожрал. Натабура съел несколько жменей риса и отдал сумку подростку, заметив его голодный взгляд:

      – Ешь. Как зовут-то?

      – Митиёри… таратиси кими… – мгновенно набив рот и почему-то всхлипывая, едва вымолвил подросток.

      Натабура подумал, что совсем недавно он был таким же желторотым и тоже ничего-ничего не понимал и всего боялся.

      – Ты, Митиёри, ешь, потом все расскажешь. Да брось ты его, – сказал Натабура Баттусаю.

      – А если сбежит?

      – Да никуда он не сбежит. В деревне кто есть?

      – Не-а-а… – Митиёри набивал рот и глотал даже быстрее, чем мастер этого дела Язаки. По его лицу текли слезы.

      Да и вид у него был хуже некуда – кожа да кости. Кимоно – дыра на дыре. Волосы нечесаные, а самое главное, грязный, как свинья – кожа на ногах в коростах, под ногтями траурная грязь, словно он и не жил на реке.

      – Вот что, – сказал учитель Акинобу, стараясь не кривиться. – Ты нас, Митиёри, не бойся. Мы свои. Тоже, можно сказать, голодаем.

      – Ага… таратиси кими… – безучастно кивнул Митиёри, пожирая ножку вместе с костями. На зубах у него трещало так, как обычно у Афра, когда он закусывал цыпленком.

      – Кто еще с тобой здесь?

      – Дед Ваноути. Я ему рыбу ловлю. Только рыбы нет, – Митиёри прекратил жевать. – Можно я деду отнесу, таратиси кими?

      – Понятное дело, – согласился учитель Акинобу. – Арабуру все выловили. Сети забрасывают поперек и ловят.

      – Так нельзя, – очень серьезно пояснил Митиёри. – Так запрещено.

      – Вот я и о том же. Ну, – вздохнул он, – идем к твоему деду.

      Хотя подросток действительно казался крестьянским сыном, учитель Акинобу выразительно посмотрел на Натабуру, и тот все понял. К этому моменту голова у него почти не кружилась, он успел одеться в мокрое кимоно и закинуть за спину голубой кусанаги. Баттусай тоже сообразил, и они вместе, да еще Афра, не пошли толпой за учителем Акинобу, Язаки и Митиёри, а отступили по краям и предпочли тропинке не очень густые кусты ивняка. Однако Афра вел себя спокойно, то и дело мышковал, а над зарослями ивняка не кружилось ни единой птицы, что, по идее, свидетельствовало об отсутствие засады.

      Предосторожность