Кровь и золото ислама. Владимир Соколов

перс. В числе других хариджитов Абдаррахман участвовал в одном из антиаббасидских мятежей в Магрибе, а когда восстание провалилось, с кучкой своих соратников захватил Кайруан. Здесь он не удержался и бежал еще дальше на запад, в Алжир, чтобы основать на перекрестке караванных путей новый город – Тахерт. Столица Рустамидов быстро расцвела, превратившись не только в торговый, но и экономический и культурный центр страны. Сюда стекались ученые, богословы, беглые солдаты, христиане – все, кто был недоволен Аббасидами и искал строгого благочестия или просто лучшей жизни.

      В Алжире хариджиты, наконец, получили возможность построить государство по своему вкусу – без неравенства и несправедливости, даже без правителя, с одним только праведным имамом, избираемым всеми верующими. В имамы выбирали самых лучших и достойных мусульман, «святых», а их авторитет был основан исключительно на личной праведности: совершая грех, они сразу теряли право на власть и превращались в преступников. Известен случай, когда в соседнем хариджитском государстве, Сиджильмасе (состоявшем из нескольких оазисов в глубине Сахары) недостойного имама убили, бросив связанным на горе.

      Поначалу казалось, что идеалы хариджитов стали воплощаться в жизнь. Первый Рустамид, Абдуррахман ибн Рустам, действительно был почти святым. Он сам чинил свой дом, угощал гостей простыми лепешками с жиром, а в его комнате не было ничего кроме подушки, копья и сабли. Он презирал деньги и ни от кого не принимал дары. Ибн Рустам строго следовал законам шариата, при нем не было никаких притеснений, и вся подвластная ему область процветала. Другой праведный Рустамид, Йакуб, ни разу в жизни не прикасался к деньгам и никогда не принимал угощения в гостях. Его пищей был стакан молока, который он выпивал раз в три дня.

      Но эта исламская идиллия длилась недолго. Уже второй рустамидский правитель получил власть не как достойнейший из мусульман, а как сын имама – то есть по праву наследства. Власть стала передаваться от сына к отцу, как в обычном светском государстве. К четвертому поколению от святости имамов не осталось и следа. Абу Бакр, правнук первого из Рустамидов, был гуляка и бездельник, доверивший управления страной своему фавориту. Начались придворные интриги, борьба за трон между братьями, внутренние войны, в которых разные племена берберов поддерживали своих кандидатов, – все то же самое, что происходило в любой наследственной монархии.

      В самом Тахерте царила строгая нравственность, но только до тех пор, пока в стране был порядок. Стоило власти имама поколебаться, как темная и порочная природа берберов вырывалась наружу. Начинались пьянство, гомосексуализм, разврат. Происходили частые восстания, междоусобицы – причем воевали не только из благочестия, но и ради славы. Несмотря на всю свою святость, имамы не смогли создать сильное государство и сильную армию, как не смогли и изменить человеческую природу. Стоило какому-то праведнику получить власть, как его тут же начинала окружать элита, отделявшая властителя