Вельяминовы. За горизонт. Книга пятая. Нелли Шульман

губами его лба, – мне кажется, что я знала тебя всю жизнь, Саша…

      Пока Скорпион делал вид, что плохо понимает русский. По легенде, товарищ Вербье, французский коммунист, едва принялся за изучение языка восхищавшей его страны советов.

      – Потом я во всем признаюсь Ларе, – Саша отдышался, – что за чушь, это только кошмар. Я волнуюсь, сегодня важный день, – на перилах балкона перекликались сонные голуби, с кухни тянуло ароматом кофе.

      – И еще чем-то, – Саша принюхался, – Лара что, гладит… – ему нравилось смотреть на хлопочущих по хозяйству женщин.

      – Даже на Пиявку, – усмехнулся он, – я говорил ей, что в прачечной не умеют хорошо гладить рубашки. Лара плохо гладит, она американка, у них все носят синтетику, – Саша не предполагал, что избалованная дочка мисс Кэтрин Бромли когда-то бралась за утюг.

      – Я ее научу, – Саша натянул джинсы, – я отлично глажу, спасибо суворовскому училищу, – психоаналитик, в полезность которых Саша не верил, сказал бы, что он тоскует по матери.

      – Я ее никогда не видел, – проведя ладонью по щекам, Саша решил побриться, – понятно, почему мне по душе домашние женщины, а не, – он поискал слово, – синие чулки вроде Марты или вертихвостки вроде Куколки, – он сомневался, что Куколка тоже умеет гладить.

      – Но Лара другая, – он тихо прошел на кухню, – она знает, как надо ухаживать за мужчиной, хотя она называет себя феминисткой, – Саша считал феминизм развлечением сытых американок, – в СССР она поймет, что только у нас женщины и мужчины действительно равны, – он замер на пороге.

      Лара, в легкомысленном халатике, склонилась над выцветшей фланелью старомодной гладильной доски. Шнур утюга пожелтел, светлые волосы падали ей на спину.

      – Словно у той девочки во сне, – Саша поморгал, – она напоминала Лару, – в начищенном кофейнике играло солнце. Лара что-то насвистывала, ловко орудуя утюгом.

      – Ты умеешь гладить, – изумленно сказал Саша, – я думал, что американки… – Лара повесила на спинку стула аккуратно выглаженную белую рубашку.

      – Ты идешь к президенту, – смешливо сказала девушка, – и это стереотип насчет американок. Моя покойная мама выросла в Британии. Она научила меня гладить, штопать, заваривать чай и чистить ботинки, – девушка подмигнула Саше, – о твоей обуви я тоже позаботилась. Садись, – велела Лара, – здесь десять минут ходьбы до дворца. Завтрак с президентом – это просто кофе, – девушка сняла с плиты сковородку, – тебе надо поесть, ты рано встал…

      Поймав ее руку, Саша прижался губами к теплому запястью.

      – Я тебя люблю, – тихо сказал он, – жди меня дома. Я вернусь и скажу тебе что-то важное, – Саша надеялся уговорить Альенде уехать из страны.

      – Машину я взял, – его прокатный форд стоял на улице, – а остальное – дело техники. Лара мне поможет, она коммунистка, пусть и западного толка… – девушка кивнула.

      – Я никуда не уйду, милый, – взглянув на безоблачное небо за окном,