Сапиенс как вирус. Сергей Григорьевич Гатаулин

как резкая боль пронзила ногу. Поднимаясь, коснулась колена, поползла по бедру вверх.

      Потёмкин вдруг понял, что не чувствует своего виртуального тела, опустил глаза и обмер. Оказывается, он неосторожно вступил в наползающее желе. Нога провалилась в прозрачную клейковину, хрустнула, словно надломленная спичка, и погрузилась еще глубже. Пакостная субстанция уничтожила эмулятор нервных окончаний. «Нисколько не похоже на червя», – Дмитрий всматривался в приближающуюся поверхность, быстро пожиравшую его ноги. Он не мог оторвать взгляда от нелепых, невозможных цифр, отслаивающихся от виртуальных конечностей. Тяжелые единицы медленно опускались на дно, а легкие нули, поднимаясь, бесследно исчезали, не добравшись до поверхности.

      Дмитрий задергался, пытаясь выбраться из клейкой субстанции, но все его попытки заканчивались тем, что он погружался еще глубже. После очередного рывка он, наконец, осознал тщетность усилий и замер, стараясь не делать лишних движений.

      Он был зол на себя. Он был зол на толпу высоколобых болтунов, устроивших склоку в самый неподходящий момент. Он был зол на свою беспомощность. Тело, растворяясь, медленно погружалось в прожорливую массу, а он ничего не мог поделать. Голова неуклонно приближалась к прозрачной поверхности, словно он шел по быстро опускающемуся дну.

      «Нужно было создать себе крылья, летал бы сейчас! – странная идея пришла на ум неожиданно. Поначалу она показалась Дмитрию дурацкой. – Было бы время – сделать себя летающим не проблема. Стоп! Бейрут, вот кто может вытащить бойца!»

      – Тромб, не сдавайся! – закричал он, ощущая, как холодная противная жижа подбирается к подбородку. – Плевать! – прошипел он, стараясь не обращать внимания на приближающийся киселеобразный растворитель. – Бейрут! Тромб на станции у Горева! – из последних сил завопил он во всю глотку, пытаясь таким образом усилить мысленный призыв, всколыхнувший пространство хакерской комнаты.

      – Помоги! Нужен аварийный выход!

      Голова уже не может шевелиться: шея исчезла. Вялотекущая гадость надвигается со всех сторон. Медленно подбирается к физиономии. Всеядная гигантская амеба не спешит.

      Потёмкин скосил глаза в сторону Тромба.

      – Я столько раз погибал в своих прежних жизнях, что решил – так будет всегда! – дерзко и весело произнес тот. – Однако я не Бог.

      – Дружище, держи… – Потемкину больше нечем было говорить, он видел, как полужидкая масса приближается к его ушам. Над поверхностью осталась только верхняя часть лица.

      Уже в последний момент он услышал, как в воздухе захлопали гигантские крылья, и наступила мертвая тишина. Для Дмитрия звуки виртуального мира пропали. Он оглох, точнее, остался без ушей. Краем глаза заметил громадную тень крылана, мелькнувшую над останками его головы, и в поле зрения показалась фигура летучей собаки. Мокрая гибкая тварь быстро приблизилась к Тромбу. Короткая шерсть, бугрящиеся мышцы, длинные острые когти – крылан осторожно планировал. Подхватив бойца за плечи, взмахнул большими кожистыми простынями-крыльями