Сапиенс как вирус. Сергей Григорьевич Гатаулин

выгонит… или… того хуже – убьет. Я никогда его таким не видел, жуть!

      Прислушиваясь к внутренним ощущениям, Дмитрий обошел комнату. Не чувствуя присутствия хакера, постучал кулаком в бетонную стену, открыл окно, выглянул наружу.

      – А где она? – спросил, он поворачиваясь к Жоре. И тут же увидел согнувшегося Бейрута, медленно бредущего по заснеженной улице.

      – Ушла! Еще на улице темно было, – хакер помялся, придвинулся вплотную к Потемкину и едва слышно прошептал: – Не мать она ему! Вернее, может, и мать, но не она это.

      Жора нервно тряхнул головой, забегал глазами, едва касаясь взглядом лиц друзей. Похоже, он совсем запутался. Пряча взгляд, опустил голову.

      – С чего ты взял? – удивился Дмитрий.

      – Слишком заботливая, слишком заинтересованная в судьбе брошенного сына. Этакий супермутер.

      – Разве это плохо? – поспешил вставить Потёмкин.

      – Два десятка лет её не интересовало, как он, где он, живёт или нет? А тут… сю-сю-сю. Нелогично и очень подозрительно! – прошептал Жора и вновь замолчал, прислушиваясь к скрипу входной двери.

      В комнату медленно вошел Бейрут. Смахнул снег с длинных, неухоженных волос.

      – Жорка, ты не прав! – с порога заявил он. – Она действительно моя мать! Только вот с чего она обо мне вспомнила? Жила бы себе спокойно – без меня, как и раньше. Так нет же – приехала!

      – Ты где был? – Жорка участливо посмотрел на грустную физиономию друга.

      – На вокзале, – Бейрут отвернулся. – Её провожал… Перед вагоном она словно в себя пришла. Глаза выпучила, губы трясутся. Я уж грешным делом подумал, что она готова расплакаться – не хочет расставаться, но не тут-то было. Присмотрелся – вижу: не поймёт бедная женщина, как здесь оказалась. Не выдержал я и заглянул в ее мысли, – хакер сморщился, брезгливо скривил губы. – Она действительно не знала, как сюда попала, – прошипел он злобно.

      – И меня бы она еще сто лет не вспомнила. Вот только…

      – Что? – замер Дмитрий.

      – Было у нее в голове что-то чужое – не… – хакер на мгновенье задумался, перешел на шепот. – Нечеловеческое. Но, главное, абсолютно чужое. Димыч, я испугался! – вскричал Бейрут, сжав кулаки.

      Потёмкин поглядел на окрепшего хакера – парень заметно прибавил в весе. Он уже не казался долгоногой цаплей, меряющей пространство комнаты длинными шагами. Крепкие плечи напряглись, сквозь одежду проступил рельефный мышечный профиль. Исчезла угловатость и резкость в движениях, сменившись неторопливой уверенностью, свойственной людям сильным.

      – И оно почувствовало мой страх! – воскликнул возмущенный хакер. – Я уверен, что оно расхохоталось бы, будь более человечным.

      – Может быть, тебе показалось? – смущенно спросил Дмитрий.

      – Думаешь, у меня от нахлынувших к родной мамочке чувств мозги закипели? Да я через два дня понял, что ей здесь делать нечего! Её словно мучило что-то. Все это время. Что-то, что вынудило ее приехать ко мне, что руководило ее действиями, – Бейрут остановился посреди комнаты и надолго задумался. –