Великая империя зла. Сергей Викторович Пилипенко

товара пропало, но, что делать, так было всегда, даже в самых успешных походах.

      Удаляясь еще дальше, битва понемногу угасала. Нападавшие строем уходили в полосу межгорья.

      Воины теснили их все дальше и дальше от колонны. Наконец, передние ряды как бы проломились, и всадники султана ринулись внутрь рядов противника.

      Это и решило исход сражения. Люди начали разбегаться в стороны, оставляя свои ранее занимаемые позиции в строю.

      Спустя полчаса баталия преобразилась в чистую рубку, где мусульмане крошили других мусульман с не меньшей злобой и жестокостью, чем, если бы перед ними были неверные.

      Надо отдать должное врагу, он сопротивлялся упорно и не менее жестоко. То там, то там падали с лошадей воины султана, но это все же не останавливало остальных.

      Эмир видел, как от основной массы теснивших врага отделилась небольшая группа всадников и направилась к каравану, который и назвать так сейчас было нельзя.

      Лошади и мулы стояли и бродили, как попало, таская за собой тюки и выпотрошенные мешки. В некоторых местах разостлались по земле  узорчатые ситцевые ткани, а чуть поодаль Абдах видел целую гору  одежды для обеспечения служб султана, шитых в том же Бахчисарае на заказ.

      Он снова выругался. И хотя это несколько противоречило Корану, эмир не мог сдержать своих эмоций.

      Сражение потрясло его вконец. И боялся он, скорее, не за себя, а за ту маленькую женщину и ее ребенка.

      Почему-то вспомнились его дети – сын и дочь, совсем маленькая, но эмир отмахнул все это и принялся за дело.

      Он подошел к повозке и заглянул внутрь. Жена султана сидела под наметом и кормила ребенка грудью.

      Он поспешно отошел в сторону, оставив приоткрытым намет. И снова эта картина напомнила ему о своей семье, погибшей совсем недавно от рук неизвестного убийцы, пробравшегося в сад, где они отдыхали.

      Никто не знал об этом, даже султан. Абдах скрыл ото всех свою утрату, боясь, что его обвинят в излишней жестокости или несправедливости.

      Утерю родных он переживал в душе. На глаза накатились слезы, но эмир сдержал внутренний порыв и руками просто омыл лицо, обращаясь мысленно к богу.

      «О, Аллах, если ты там, на небе, то почему не дашь мне того, чего я заслуживаю на самом деле. Если же я достоин смерти, то почему не дал сегодня умереть?»

      Но времени на подобные разговоры и мысли не было, и эмир вновь стал таким, как и прежде. Он отошел от повозки еще дальше, со стороны наблюдая, чтобы ничего не произошло.

      Всадники приближались. По белому коню и дорогой упряжи эмир узнал султана. Тот направил коня прямо к повозке, не обращая внимания на Абдаха.

      – Слава Аллаху, они живы, – вырвалось у него при виде жены с ребенком на руках.

      Султан повернулся к эмиру и огляделся по сторонам:

      – Я вижу, тебе пришлось немного потрудиться, Абдах, верно?

      – Да уж, мой повелитель, пришлось, но немного. Хорошо, что вовремя подошли аскеры.

      – Я предчувствовал этот подвох, – ответил султан, – и намеренно дал время на раздумье и действия.

      – Ты,