Властью, данной мне планетой Земля. Агидель Амари

он усмехнулся невесело. – Вот поэтому он так хорошо знает мои привычки, а я – его.

      Глаза девушки расширились.

      – Он был неплохим парнем. Чересчур эмоциональным, пожалуй… Мы звали его – Пиу: Артист по – Арктурски. Ему нравилось. Анквир уже был Великим Инквизитором, Саротин – неофициальным наследником, и всё же оставался своим парнем.

      А потом… однажды мы обеспечивали охрану Жемчужины Семи цветов – символа государственности Такаров. Нас попросили перевезти её из храма в столицу: они располагались на разных планетах Галактики Такаров, три дня полета. Ценность её такова, что правитель их умолял не спускать глаз с жемчужины.

      Командование решило эту проблему радикально: я, Саротин и ещё один парень по очереди должны были дежурить возле неё. На второй день Кат предложил мне бежать с жемчужиной. Он нашел покупателя, пообещавшего просто невероятную сумму.

      Девушка слушала князя, затаив дыхание. Инварес прикрыл глаза, ему казалось, он вновь стоит перед сияющей громадной, идеально ровной жемчужиной, слышит голос Саротина.

      – Инварес, порой твоя честность, и благородство граничат с идиотизмом. Ты представь, мы сможем купить себе несколько Галактик!

      – Ну, и что мы будем делать с ними, – усмехнулся князь. – Да и не пойму, тебе это зачем? Ты в любой момент можешь отправиться к Анквиру и наслаждаться жизнью.

      – Нет, – упрямо покачал головой Саротин. – Я хочу свою власть, свои деньги. Я предлагаю это тебе, потому что ты – мой друг.

      Инварес прищурился.

      – И ты так плохо знаешь меня, что предлагаешь мне стать вором? Впрочем, Пиу, я всё-таки надеюсь, что ты шутишь.

      Воцарилось молчание. Мужчины пристально смотрели друг на друга.

      – Да, – внезапно улыбнулся Саротин. – Да, конечно. Что-то я погорячился. Иди спать, Инварес.

      – Точно? – князь недоверчиво смотрел на линомца. – Ты не натворишь глупостей, Пиу?

      – Да брось ты!

      – Ну… ладно. Хочешь, я прикажу Рарду постоять твою очередь?

      – Всё нормально. Оставь!

      – Через несколько часов меня разбудили, – тихо продолжил Инварес. – Рарда пришел сменить Саротина и не обнаружил ни его, ни жемчужины. Естественно, я возглавлял поиски. Мы поймали его быстро. Он отстреливался. И ранил меня тогда… довольно серьезно, стрелял почти в упор. А я не мог выстрелить. Просто не мог, хотя никогда не имел проблем с тем, что надо делать по уставу… Его поймали и передали Такарам. Они хотели убить его. Я сутки стоял перед их Анклавом, убеждая и рассказывая всё, что только можно, любые сказки. Начал я тем, что он буйно помешанный, чем закончил – уже не помню.

      …Темный зал, только в середине, где стоит Инварес – пятно яркого, жаркого света. Он не может видеть членов Анклава, они за пределами этого пятна. Он уже ничего не видит, ничего не соображает и не стоит на ногах. Не видит он и Саротина, но знает, что он тоже где-то здесь, под охраной.

      – Высокий анклав, – в тысячный, должно быть, раз повторяет князь охрипшим голосом и чувствует, как от жары по его лицу течет пот, ощущает, как становится мокрой