Портрет неидеального мужчины. Вероника Торгашина

«Газировку» и Молли вкупе с Кридом.

      – Кошмар! – прокомментировала Милка с неподдельным изумлением. – С учетом того, что А одним из первых в нашей стране начал нести в массы группу «Имейджин драгонс», для него это зашквар.

      Даша не оценила Милкин жаргон, но поправлять подругу, как обычно по привычке, не стала.

      – Точно…вы же должны были встретиться! Какого ты молчишь? – встрепенулась Милка. – И пончики, я вижу, не ешь, и шоколад остыл уже. Ану рассказывай.

      – Спасибо, Мил, просто я дома уже налилась кофе.

      – Ну а как встреча? – Милка тревожно и внимательно заглянула Даше в лицо.

      – Никак.

      – «Никак» – это как?

      – А так – вообще никак, – Даша выпрямилась на скамейке, отводя взгляд на оживленные улочки парка. Она никогда не любила изливать душу. – Этой встречи не должно было быть. Потому и никак.

      Спустя полтора года отношений, казавшихся Даше абсолютно безоблачными, Андрей в один далеко не прекрасный и не солнечный день предложил ей остаться друзьями. Даже сейчас, почти четыре года спустя, Даша могла пересказать весь этот день практически целиком. Она великолепно помнила, как отпросилась в тот день с пар, потому что хотела убраться в доме перед его приходом; помнила, как мыла посуду, во что была одета, и даже помнила, какие передачи транслировали по телевизору. В тот день Андрей сообщил Даше, что встретил другую девушку, и что Дашу он, по сути, никогда и не любил вовсе, хотя и честно пытался. Следующие полгода прошли во тьме с редкими просветами; иногда Даше казалось, что она уже умерла, впрочем, она уже и сама не понимала, жива еще или нет. Защита дипломной и госэкзамены помогали отвлечься ненадолго, а самым лучшим лекарством на деле оказалось время. Это была одна из самых правдивых прописных истин, в честности которой Даша убеждалась неоднократно. Она сожалела лишь о тех днях, проведенных в слезах, соплях и тщетных попытках наладить с Андреем хоть какой-нибудь контакт, – а когда человек заявляет вам, что хочет остаться с вами друзьями, это почти всегда означает, что он не желает общаться с вами в принципе, – а еще о том, что ее родителям пришлось наблюдать за всем этим малоприятным зрелищем. Родители Даши такого уж точно не заслуживали.

      – Что, вообще все так плохо? – Милка резко выровняла спину, как неопытная балерина, выруганная примой за проваленный гранд батман, и едва не опрокинула оставшиеся пончики.

      Когда-то на телевидении, в одной из часто просматриваемых юмористических программ, Даша услышала шутку, звучавшую примерно так: «Знаете, даже если ваша подруга хоть с Гитлером сфотографируется, вы все равно скажете: «М-м-м, здорово, смотритесь!» Это обвинение, – пусть и не в такой, конечно, форме, – можно было бы без угрызений совести адресовать Милке. Она способна была выступить с сорокаминутной тирадой на тему того, какой Андрей подлец, мерзавец и проходимец, а потом так же упоенно заверять Дашу, что он, рано или поздно, все равно к ней вернется.

      Даша знала, что обижаться на Милку нет смысла – она просто искренне хотела видеть ее счастливой.

      – Ничего