Летний детектив для отличного отдыха. Татьяна Полякова

свои правила.

      – Пил он как раз со своими, – буркнул Плетнев, – вернее, со своим, и я знаю, с кем именно.

      Элли вытаращила глаза.

      У нее глаза. Н-да. Ну и что?..

      Плетнев, который сбивался с любой мысли, когда она на него смотрела, залпом допил остывший кофе и чуть было не сказал ей: отвернитесь.

      – Сварить еще, мальчик?

      – Я не мальчик, Нателла Георгиевна! – возразил он с несколько преувеличенной досадой. – Я взрослый человек и…

      – Хорошо, хорошо, конечно, взрослый, кто спорит?.. – Она подхватила со стола кофейник и погладила Плетнева по голове. Он дернулся и отшатнулся. – Ну-ну! Не переживай, мальчик.

      Кажется, она едва удержалась, чтобы добавить – мама с тобой.

      – Как вы узнали, с кем Николай Степанович в ту ночь пил? – возбужденно заговорила Элли, когда ее мать скрылась на кухне. – Откуда?! Нас всех опросили, но мы ничего не могли сказать! Никто ничего не видел!

      Плетнев осторожно потрогал свою голову – там, где ее погладила Нателла Георгиевна.

      Неужели можно просто так взять и погладить его по голове? Такой естественный, такой женский, простой жест.

      Э?..

      – Алеша?

      – Да.

      – Откуда вы знаете, с кем Николай Степанович…

      – Я видел отпечатки протекторов, я же вам говорил. Шины «Микки Томпсон», их не перепутаешь ни с какими другими. Дождь шел только в ту ночь, когда убили егеря, потом началась жара, и до этого все время было сухо, значит, они могли появиться только тогда.

      – Я помню, помню, вы спрашивали про внедорожники, но ни у кого в деревне их нет!..

      – Есть.

      – Как?!

      – Элли, я не стану вам ничего рассказывать, пока не буду точно знать, что тогда произошло! Я же говорю – события следуют одно за другим, но мы не знаем, как они связаны.

      – Да, но человек, который пил с Николаем Степановичем, убил его!

      – Откуда вы знаете? Может, они просто пили, а потом он уехал и появился совсем другой человек?..

      Она опять уставилась на него, и он снова потерял мысль.

      – Да, но все остальное, – сказала она растерянно и смешно почесала в затылке. – Кто-то же украл эти дурацкие кольца у Терезы Васильевны! Кто-то разбил трансформатор, изуродовал ваш велосипед и бросил его так, чтобы все подумали, что это ваших рук дело! Кто?! И зачем?! И кто залез в ваш дом и все там разгромил?..

      – Нет, не так, – подумав, возразил Плетнев и стал качаться на стуле. – Все это правильные вопросы, но их следует задавать в определенном порядке.

      – В каком, Алеша?!

      Что ты будешь делать! Ему так нравилось, как она выговаривала – Алеша.

      Ему нравилось, как Элли называет его по имени, а ее мать гладит его по голове.

      Матери и дочери – такая странная история. Такая нерушимая связь. Он не понимал этого раньше, а теперь понял.

      Почему не понимал, он же взрослый человек!

      Не переживай, мальчик…

      – Все ваши вопросы, – заговорил он решительно, – слишком… финальные, понимаете? На них невозможно