Одержимый. Шарлотта Физерстоун

бросила взгляд в сторону окна и в одно мгновение оказалась там, распахнув рамы и не обращая внимания на ворвавшийся в комнату поток обжигающе холодного воздуха. Оторвав бархатные портьеры от деревянных реек, Анаис заставила себя забыть о тяжести в груди и принялась энергично работать, связывая занавески. Потом потянулась к одеялам и сорвала с кровати покрывало.

      Ждать помощи было неоткуда, ее единственным спасением стало окно.

      Глава 5

      Завывающий ветер пронесся через лес и спустился с гор, чтобы закружить в своем стремительном потоке громыхающий экипаж. Студеному воздуху удалось проникнуть даже сквозь плотные швы рамы кареты, и температура внутри упала так резко, что повозка стала напоминать ящик со льдом. Поглубже спрятав подбородок в складках пальто, Линдсей ощутил, как холод ползет вдоль спины и пробирает до костей.

      – Проклятая стужа, – проворчал Линдсей, продолжая кутаться в теплую йоркширскую шерсть пальто. – Вот ведь угораздило, черт возьми, выбрать время для возвращения в Англию – в самую вьюгу!

      Карета по-прежнему ритмически покачивалась, и Линдсей из последних сил пытался не уснуть, однако вскоре его веки отяжелели и, несмотря на все старания, опустились вниз. Прошли считаные минуты, а Линдсей уже спал. Ему грезились сухая, изнурительная жара и благоухание арабских специй, струящееся через покачивающиеся ветви кипарисов.

      В своем сне Линдсей перенесся обратно в Константинополь, где на лазурном небосклоне тяжело висело солнце цвета шафрана, освещая кобальтовые и позолоченные изразцы исламских колонн Капали-Карси, Великого базара. Жаркое светило обжигало щеки Линдсея. Шарф, который он обычно носил, чтобы защитить голову от жары, слегка колебался под дуновением бриза, надувавшего насыщенный солью воздух с Мраморного моря. Этот пахнущий морем и пряностями ветерок был единственным облегчением в условиях палящей жары, исходящей от полуденного солнца и моря людей, роившихся на огромной территории крытого базара.

      Внутри Великого базара визири и паши курили свои кальяны, пока их рабы и слуги вели меновую торговлю, приобретая товары для богато обставленных домов знати. Именно там, на крытом базаре в Константинополе, Линдсей и его попутчик, лорд Уоллингфорд, бесцельно бродили среди сотен лотков, на которых продавалось все – от специй и орехов до гашиша и красавиц, которых богачи покупали для своих гаремов.

      Чувственная, роскошная экзотичность Константинополя была так не похожа на его утонченную, аристократическую Англию! Линдсей находился слишком далеко от блистающего светского общества и шикарных, модных особняков Мейфэра. Очень далеко от своих обязанностей по отношению к семье и имения в Вустершире. И все же Константинополь не был достаточно далек от границ его прошлого. Линдсей по-прежнему слишком хорошо помнил, как Анаис унеслась прочь той ночью, когда застала его в коридоре со своей лучшей подругой. Никакое расстояние не могло заставить Линдсея забыть ни того сдавленного