Держись за небо. Полёт души. Татьяна Золотаренко

решений, домашние дела… Он ведь даже не занялся вашим переездом на квартиру… О чем это говорит? Его всё устраивало! Он развалил, прости, достоинство на диване и кайф ловит. А ты, Светочка, бегай, узнавай, решай, делай…

      Светлана молчала. Ну конечно, Лена, как всегда, права. Причём в каждом своем слове. Самые яркие моменты совместной с Марком жизни мелькали в памяти кадрами из старого фильма. Ведь действительно, инициатором во всем была она! Да о чем говорить, если последний раз ей пришлось искать ему работу – не получалось у него. Обременяло ли ее это? Да. Очень часто. Хотелось быть женщиной, ничего не решающей, а только дающей и получающей. Но нет. Она в их семье частенько выполняла роль мужа.

      – Что ты будешь делать? – голос Лены отвлёк ее от раздумий.

      – Ума не приложу! Для начала просто дам себе время все обдумать и привыкнуть к этой пустоте в сердце. Потом займусь разводом, скорее всего. Погружусь в работу.

      – Из квартиры выгони его первым делом!

      – Да пусть живёт пока, до развода. Я не хотела бы сейчас там находиться. Знаю только одно: разговаривать мне с ним сейчас не следует, потому что забьёт голову своими уговорами и объяснениями.

      – О, сестра, это ты верно подметила! Ни в коем случае не допускай его к себе. На разборки время ещё будет.

      Заметив, как Света вновь помрачнела, Лена взяла ее за руку и с пониманием произнесла:

      – Хочешь, я его выпровожу из квартиры? Чтобы освободить тебя от выяснения отношений.

      – Нет. Ну что ты? Через несколько дней, которые, по сути, я должна находиться в командировке, я сама на это решусь.

      – Думаешь… хватит смелости?

      – А у меня выбор есть? – она выдохнула какую-то тяжесть. – Я обязана это сделать, переступив через себя.

      – Меня удивляет твоя решительность, если честно.

      – Лен, можно простить все, даже ту же измену. Но… во-первых, нести в мою постель грязь – это унизительно, как минимум. Во-вторых, высмеять меня… я не знаю… растоптать просто… связью с моей подругой, – Леночка видела, как сестра пытается заглушить в себе шквал подходящих рыданий.

      – Не продолжай. Я поняла.

      – Такое не прощается, – выдохнула, наконец, Светлана, подавив намерения души выплеснуть свою боль. – А сегодня мне приснился сон, что за мной гоняются две собаки: одна большая и чёрная, другая – поменьше с противным тяфканием. И бегают они за мной, я от них, и норовят укусить, как мне казалось, разорвать. Я еще подумала, к чему это?.. А! И что странно – я была маленькой. Лет семь было во сне.

      Бросив задумчивый взгляд на сестру, в котором Света обычно видела попытки во что-то вмешаться, Лена вдруг произнесла:

      – Ты столкнулась с предательством. Как ты относишься к этому?

      – Так и думала услышать от тебя нечто подобное. Терапию решила мне навязать?

      – Нет, – ответила с улыбкой та, – только предложить. Навязывать права не имею, навредить могу.

      – Да я сейчас готова на что угодно, – печально согласилась Света. –