Garum Regius. Платон Абсурдин

театр, когда места чудесным образом освободятся – если кто-нибудь помрёт от резкого наплыва впечатлений или отдаст концы под лучами палящего солнца.

      Крикс посетовал на малые размеры амфитеатров в Риме и обещал построить после нашей победы по-настоящему большие площадки.

      В самом театре Крикс, за небольшой процент, разрешил продажу цереса местным производителям этого полезного и вкусного напитка.

      А я подкинул идею со ставками – Крикс был от неё в восторге.

      Открывал игры сам Спартак. Ему аплодировали, и встречали полководца, как героя.

      Спартак поднял правую руку, и толпа тут же успокоилась.

      Мы с Криксом и Корнелией сидели с ним в одной ложе, и я мог хорошо его слышать.

      – Народ Рима! Под словом «народ» я имею в виду не только граждан. Каждый, кто живёт и работает на территории Рима, вправе причислять себя к римскому народу. Некоторые, наверное, скажут, что сейчас не время для развлечений – идёт война. Да, это так! Но война эта идёт за свободу! И за справедливость! А что такое свобода? Не знаете? А я вам скажу! Свобода – это возможности! Возможность выбора, возможность доброго заработка, возможность наплевать на классовые предрассудки и, конечно, возможность хорошо развлекаться!

      Речь Спартака понравилась зрителям, и они хором принялись кричать «Спар-так! Спар-так!» Атмосфера общего праздника способствовала ощущению единства.

      Потом выступил Крикс. Его речь была не такой блестящей, но понравилась народу не менее, чем речь Спартака. Он пообещал, что драться гладиаторы будут насмерть, и что оставшиеся в живых будут бить друг друга до тех пор, пока не останется лишь один победитель.

      – И он получит свободу! – сказал Крикс. – Это достойный приз!

      Толпа взревела от удовольствия.

      Крикс уже собирался сесть, но посмотрел на Корнелию, успокоил народ взмахом руки и продолжил.

      – Но это ещё не всё! – сказал он. – Я решил добавить в наш чудный праздник побольше специй!

      Все застыли в ожидании специй от Крикса.

      – Я сам буду биться! – крикнул он.

      Я не смогу описать того восторга, которым зрители встретили слова темнокожего воина с белыми татуировками.

      – Ты с ума сошёл, Крикс! – сказал Спартак. – Я запрещаю!

      – Так нужно, Спартак! Во имя нашей борьбы! – сказал Крикс и направился вниз к гладиаторам.

      Этот неожиданный ход народу понравился.

      Но более всех он понравился Корнелии. Она ничего не сказала, но посмотрела на Крикса так, как не смотрела даже на Спартака.

      А много ли женщинам нужно для восхищения? Пожалуй, нет. Какого-нибудь героического подвига, как правило, хватает с избытком.

      Гладиаторов выгнали на арену – набралось две сотни пар воинов, и они с трудом умещались в овальной песочнице.

      Бойцы были раскрашены в пёстрые цвета, и им выдали нехитрое оружие: кому-то достался гладиус, кому-то пилум, некоторым подогнали крестьянские вилы, а кто-то получил обычную дубину. Щиты раздали не всем – их заменяли кинжалами