Солнце больше солнца. Игорь Алексеевич Гергенрёдер

слева: – Решайте, господа! Я считаю – доказательств для приговора к расстрелу недостаточно. Я не сомневаюсь в искренности Утевского, но убийца, которого он видел, и обвиняемый могут быть необыкновенно похожи внешне. Это случается.

      Ординарец Михаил сбежал с крыльца, наклонился над плечом штабс-капитана, зашептал.

      – Господа! – тот опять обратился к товарищам. – Никишов просит позволения ещё раз обыскать обвиняемого.

      Позволение было дано, и Михаил Никишов с сосредоточенным видом подошёл к мужчине в пиджаке, который тут же развёл руки, с готовностью открывая доступ к карманам. Солдат вывернул один и другой, повернулся к сидящим за столом и сообщил как о новости:

      – Пустые!

      Судьи молчали, по-видимому, недовольные тратой времени. Михаил сказал:

      – А вот тут дырочка.

      В вывернутом дне кармана разошёлся шов.

      – Что-то могло провалиться под подкладку, – говоря это, Михаил хотел было пощупать полу пиджака, но пленный внезапно оттолкнул его обеими руками:

      – Не касайся моего тела! – и закричал: – Господа, что за срам надо мной?! Не допускайте!

      – Ну что ты, что ты, не осрамим, – говорил Михаил добродушно-ласково, словно успокаивая кого-то слабого и перепуганного, при этом из своего кармана извлёк складной нож и раскрыл его.

      – Пиджак снимите с него аккуратно, не тряхните, не порвите, – обратился Никишов к солдатам.

      – Пытать начнёте? Ваша сила… – пленный, оставшись в нательной рубахе, издал стон нестерпимой муки.

      Михаил взял снятый с него пиджак, присел на корточки, ножом отпорол подкладку понизу. Выпрямляясь, обеими руками поднял пиджак за плечи – что-то упало на землю. Несколько солдат рванулись к предмету.

      – Кольцо!

      – Кольцо золотое!

      – Как есть, перстень!

      От полоснувших слух возгласов скопище солдат шевельнулось, заколебалось; на тех, кто был ближе к пленному, к Михаилу и к солдатам, склонившимся над перстнем, напёрли те, что стояли позади. Михаил, взяв с земли перстень и держа его двумя пальцами, поднял руку над головой, показывая всем, затем подошёл к столу судей, положил находку перед штабс-капитаном.

      – Извольте видеть – кольцо!

      – Ай да Никишов! – пробасил поручик Кулясов, вернув в коробку папиросу, которую собрался закурить; он приподнялся со стула, разглядывая кольцо: – По виду как будто золото, печатка простая гладкая.

      – Главное – перстень выглядит золотым, что и говорил Утевский, – заметил Тавлеев.

      Изумлённый сообразительностью Михаила, он, стараясь этого не показать, сказал строго:

      – Наши разведчики неопытны, не умеют обыскивать.

      Подпоручик Белокозов, смешавшись, высказал:

      – Пленный мог спрятать кольцо только, когда ещё был в сарае. Потом его обыскивали, не отпускали ни на шаг, а там и руки ему связали, он уже не мог сделать ни одного незаметного движения. – Белокозов взглянул с немым вопросом на штабс-капитана, на Кулясова, на других судей и продолжил: – Но когда он был в сарае, не предполагал