Интриганки. Наталья Будянская

вредные, но если они делают ребенка чуть счастливее, пусть будут.

      – Знаю, мама. Папа говорит, всё, что вкусно – не полезно, а полезное – не вкусно.

      – В чем-то твой папа прав, – пробормотала Маринка.

      – Мама, а давай пойдем на карусели?

      – Давай.

      «Боже, когда я в последний раз отрывалась с ребенком и делала то, что хочет он? На его уровне, исполняла его желания?»

      Маринка вспомнила три последних случая, когда Гоша неконтролируемо смотрел мультики из-за внезапного прихода Лешиных друзей. Взрослые засели в кухне за столом, а ребенка отправили в спальню смотреть мультики на Маринкином ноутбуке. У нее тогда чуть не слетела вся программа. Неудачная комбинация клавиш подвыпившего отца, пытающегося включить ребенку продолжение «Фиксиков», заблокировала открытую на компьютере программу, в которой Маринка рисует свои эскизы.

      – Конечно, пойдем на карусели и на качели.

      Она подхватила сына на руки.

      – Сейчас позвоним папе, вдруг он захочет к нам присоединиться.

      Марина набрала Лешин номер.

      – Леш, Гошка просится в парк на аттракционы. Давай к нам, купим пиццу, устроим пикник?

      – Мариш, занят, – оборвал Леха, – давайте сами.

      И отключился.

      Обида окатила волной. Мгновенно вспыхнула и накрыла. Маринке резко расхотелось и кружиться, и смеяться. Как она это себе представляла до звонка мужу. Но сын ведь не при чем. Он смотрит на нее голубыми глазенками и ждет.

      Любая эмоция длится две минуты. Ровно две минуты – сто двадцать секунд, научный факт. Потом она отступает и остается лишь наша реакция на эмоцию. Хочешь продолжать носить обиду в себе, мозг будет проецировать дальнейшую выработку «обижательных» гормонов. Хочешь поскорее отпустить, выдохни, выкрикни, сплюнь, и она тут же уйдет.

      – Давай посвистим?

      Маринка присела на корточки и обняла сына.

      – Научишь меня?

      – А потом в парк? – с надеждой спросил Гоша.

      – Потом в парк и самую большую пиццу, – улыбнулась Марина.

      – Хорошо, – согласился мальчик, – тогда смотри.

      И они прям у ворот садика свистели как умели, хихикали и трансформировали негативное чувство в положительные эмоции. Прохожие смотрели на чудаковатую парочку – молодую маму в спортивном костюме и кепке, словно подросток, и на пятилетнего мальчика. Мама с сыном активно свистели воробьям и заливались смехом от своих неумелых стараний.

      Здание больницы плакало и просило ремонта еще в прошлом веке, но кого это волновало, кроме тех, кто здесь работает? В регистратуре работала Лидочка, обожающая шоколадки. Да, так бывает. Не у всего медперсонала чесотка на конфеты и пастилу в шоколаде.

      Обычно, всю информацию о клиенте выдавал заказчик. Но Дашин случай исключение. Подругам пришлось придумывать способы как собрать информацию о Дашином муже, не привлекая внимания, тайно. Поэтому, придумали такой хитрый способ.

      Не вдаваясь в детали, Оксана попросила Лидочку выдать амбулаторную карту чужого человека. И назвала фамилию Гены. Мужа Даши.

      – Вообще-то, мы не выдаем посторонним