Окно в Полночь. Дарья Гущина

редактору страшные рожи. Впрочем, он такой страшный сам по себе, Муз, в смысле, что и корчить-то ничего не нужно.

      Я быстро переобулась, выключила комп и натянула шапку:

      – И завтра не приду.

      – И не надо, – редактор устало откинулся в кресле и сложил руки на выпирающем животе. – Я тоже не приду.

      Я надела шубу, застегнулась и перекинула через плечо сумку, хмыкнув:

      – Ты-то? Тебе по должности полагается быть здесь всегда. Но мечтать, говорят, не вредно…

      – Кышь, – насупился шеф, – сгинь, нечистая сила.

      – До пятницы, – я махнула рукой и устремилась к лифту.

      Успеть бы… Некрасиво, конечно, но с Валиком объясняться не хочется. И поднимать неприятную тему – тоже. Она почти улеглась, как и беспокойство. После сдачи номера от переизбытка информации так голова болит, что не до птеродактилей совсем. Хочется прийти домой, забраться под одеяло и сдохнуть до утра. Чтобы воскреснуть часам к двум дня и вопросить «Доколе?..» И, не получив ответа, вновь пойти по исхоженному порочному кругу. Сама выбрала. Сама виновата.

      – Васька! А ну, стой!..

      Я прошмыгнула в лифт, нажала на кнопку и нервно улыбнулась:

      – Знаешь… давай потом. Пока! И не валите на меня свои пряники!

      – Вася!..

      Грозный окрик должного результата не возымел. Я махнула рукой, и двери лифа закрылись. Я сказала – завтра, значит – завтра! И неважно, что завтра на работу я не приду. И – бегом домой. К голодному коту, глюку-птеродактилю, компу и одиночеству.

      И кому я такая ненормальная нужна-то?.. Даже Валик, во избежание неприятностей, сразу решил, что мы «дружим», и точка. И, как метко сказал мой бывший на прощание, осчастливь мужчин, не начинай ни с кем отношений. Уже в который раз думаю, что он прав. Но – это все лирика. А проза висит в ванной на потолке. Кстати, как там Баюн, ужился ли с глюком, будь он неладен?.. А может, померещилось спросонья?..

      Я вышла из бизнес-центра и вздрогнула. У здания напротив, через дорогу, стоял сутулый парень в ярких кедах и расписывал стену граффити. Ядовито-зеленая люминесцентная краска обрисовывала странный символ, а мне опять померещился другой парень, из пыльного коридора. Но… нет, этот вроде знакомый – и кеды, одетые в мороз, и рыжая псина рядом с палкой скачет… Точно, или в отпуск пора, или на больничный, пока вдохновение не схлынет, а Муз не денется куда-нибудь.

      Ледяной ветер и сибирский мороз стали еще одним «за» к двухнедельному отгулу после каникул. А что? Я два года работаю без отпуска. Имею право. Пусть Гриша ищет мне замену, где хочет. До февраля уйду в астрал и там переведу дух. Все для себя решив, я быстро дошла до дома, от мороза и волнения забыв о пустом холодильнике. Мысли о котике, которые я тщательно отгоняла работой, вышли на первый план. Надеюсь, дома все в порядке…

      Четыре этажа я преодолела бегом, на ходу расстегивая шубу, но в пролете между четвертым и пятым остановилась. Темно, хоть глаз выколи… И с площадки доносится явный лязгающий скрежет. Очень, кстати, знакомый. Так моя соседка по площадке, Серафима Ильинична, дверь открывает. Я пользовалась подсветкой от сотового,