Философия и социология гендерных образов и ценностных ориентаций. Олег Владимирович Павенков

Финляндия – 9%

      3. Швеция – 6%

      4. Дания – 11%

      5. Никарагуа – 19%

      6. Бельгия – 8%

      7. Германия – 21%

      8. Голландия – 9%

      9. Франция – 21%

      10. Южно-Африканская Республика – 25%

      11. Соединенные Штаты Америки – 26%

      12. Австралия – 20%

      13. Великобритания, Объединенное Королевство – 19%

      14. Испания – 23%

      15. Аргентина – 31%

      16. Беларусь – 17%

      17. Кения – 8%

      18. Португалия – 29%

      19. Мадагаскар – 10%

      20. Казахстан – 14%

      21. Перу – 42%

      22. Танзания – 5%

      23. Коста-Рика – 19%

      24. Колумбия – 18%

      25. Украина – 16%

      26. Зимбабве – 13%

      27. Чили – 27%

      28. Италия – 24%

      29. Бразилия – 38%

      30. Гондурас – 27%

      31. Россия – 29%

      32. Вьетнам – 14%

      33. Сенегал – 15%

      34. Шри-Ланка – 36%

      35. Мексика – 30%

      36. Парагвай – 29%

      37. Уганда – 12%

      38. Гватемала – 29%

      39. Словакия – 19%

      40. Венгрия – 22%

      41. Азербайджан – 10%

      42. Чехия – 25%

      43. Индонезия – 12%

      44. Гана – 17%

      45. Индия – 24%

      46. Замбия – 6%

      47. Эфиопия – 28%

      Как показывают результата, Россия по рейтингу WEF находится на 31 месте по уровню материального благополучия женщин. По рейтингу, составленному фондом Wageindicator на основании данных исследования 2013–2014 годов, положение России еще более худшее: она занимает 40 место по гендерному благополучию женщин среди 47 стран, в которых проводилось исследование.

      В целом проведенные исследования единогласны с гендерной марксистской теорием в том выводе, что даже в тех культурах, где гендерное равенство в сфере трудовой деятельности увеличивается, работающие женщины во всем мире должны брать на себя "вторую смену" в виде домашней работы после возвращения домой.

      Функционалистское предубеждение против социальных изменений может быть сопоставлено с уклоном гендерной марксистской теории в социальные изменения. По сравнению с функционализмом, однако, это смещение приводит к меньшим проблемам для марксизма, если он будет лишен некоторых марксистских идеологических предубеждений. Современная гендерная марксистская теория сделала значительный прорыв в использовании концепта социального класса для дальнейшего уточнения связи между гендером как социокультурным конструктом, расой и классом. Эта теория полагает, что преимущества класса для людей не белого цвета кожи могут преодолеть расовые недостатки[19]. Сексизм и модель жесткой гендерной стратификации, с точки зрения марксизма, оказывают негативное воздействие на людей, потому что женщины лишены возможности расширения инструментальных ролей, предлагающих установление экономического паритета с мужчинами в трудовой сфере, а мужчины лишены возможности для более полного выполнения воспитательных ролей внутри дома. На идеологическом уровне, гендерная марксистская теория может быть использована

19

См.: Gimcnez, M. “Marxism and class, gender, and race: Rethinking the trilogy,” Race, Gender & Class, 8(2) 2001, pp. 23–33. Lareau. A. Unequal childhoods: Class, race, and family life. Berkeley: University of California Press. 2004. См. так же: Ferdman, В. The color and culture of gender in organizations: Attending to race and ethnicity,” in The Handbook of Gender and Work, ed. G. Powell. Thousand Oaks, CA, 1999