Стройотряд. Алексей Макаров

еще раз посмотрела с обидой на Леньку и, протянув папе руку, потянула его в спальню:

      – Пойдем, я тебе все расскажу, – тихо произнесла она.

      Когда дверь в спальне закрылась, то Ленька почувствовал себя самым несчастным человеком на свете.

      – Что-то сейчас будет? – прокралась в его мозг трусливая мыслишка.

      А того, что произойдет, пришлось ждать очень долго.

      Порой, из-за двери спальни неслись то всхлипывания мамы, то папин раздраженный бас, то стояла тревожная тишина. Но вот, все громкие разговоры там утихли, и слышался только тихий рокочущий бас папы, который всегда влиял на маму, как успокаивающее средство.

      Наконец дверь открылась, и папа прошел на кухню. Там послышался жалостный скрип стула, на который он сел и по дому разнесся запах папиросного дыма. Через некоторое время прозвучал рык, не предвещающий ничего хорошего:

      – Леонид! Иди-ка сюда!

      Ленька, как обгадившийся пес, на полусогнутых ногах просочился на кухню и встал у косяка двери, опасаясь пройти дальше.

      Папа сидел за столом и, не глядя на вошедшего Леньку, курил. Докурив папиросу, он из-под густых бровей грозно взглянул на сына. Такой взгляд ничего хорошего не обещал.

      Если бы это было лет десять назад, то Ленька был бы порот нещадно. Но с тех пор папа не прикасался к нему и пальцем, только при особых провинностях вел с ним разговоры один на один, не вмешивая туда маму.

      Эти разговоры были похлеще, чем порка и надолго запоминались Леньке.

      Вот и сейчас, он ждал, что с ним начнут душещипательную беседу и будут рассказывать ему, какой он нехороший и что надо будет ему сделать, чтобы загладить свою вину перед мамой.

      Но ничего такого не произошло.

      Папа еще раз уничтожающе посмотрел в сторону сына и чуть ли не прорычал:

      – Все! Хватит издеваться над матерью! Я не верил, что мне рассказывали про тебя, думал, что наветы, а оказалось, что все – правда. И эта правда оказалась даже страшнее, чем я себе представлял, – он сделал паузу, а потом, усмехнувшись, таким же строгим голосом, но с издевкой продолжил. – Ты же у нас взрослый парень! Ты у нас все можешь! И девок по кустам обжимать и водку с дружками лакать и на мать наплевать. Поэтому я с тобой антимоний разводить больше не буду. Завтра же поедешь в тайгу!

      Ленька в недоумении посмотрел на папу. Ведь он помнил папино обещание о рыбалке и охоте в тайга.

      Но папа произнес то, что Ленька вообще не ожидал услышать.

      – Нет, не отдыхать ты туда поедешь, как я тебе обещал, а поедешь работать. Нечего тебе прохлаждаться на маминых харчах. Нечего тебе трепать ее нервы! Поедешь и поработаешь там. Тайга тебя научит, как себя правильно вести. Там мужики тебя сразу поставят на место, – многозначительно глянул он на сына. – Узнаешь, почем фунт лиха. Как жить без папочкиной защиты.

      Ленька в недоумении смотрел на папу. Что? С ним не будут разговаривать, и не будут наставлять на путь истинный? А вот так просто дадут пинка под зад и отфутболят