Цезарь, или По воле судьбы. Колин Маккалоу

дома были заперты, внутри кто-то находился. Явно не слуги.

      – Кто же подбил его на убийство? – спросил вдруг Катон.

      – А была ли в том нужда? – удивился Агенобарб. – Он и Клодий всегда были врагами.

      – Но до убийства не доходило, – сказал Бибул. – Кажется, я могу назвать подстрекателя.

      – И кто он? – спросил, встрепенувшись, Агенобарб.

      – Разумеется, Помпей. А за ним стоит Цезарь.

      – Но это ведь сговор! – ахнул Агенобарб. – Помпей, конечно, дикарь, но дикарь осторожный. Цезарь сейчас в Галлии, а Помпей досягаем. Зачем ему себя так подставлять?

      – Если нет доказательств, о чем ему беспокоиться? – бросил с презрительной миной Катон. – Он публично порвал с Милоном больше года назад. С этой стороны к нему не подъедешь.

      – Вот-вот, – улыбнулся Бибул. – И приручить пиценского дикаря становится нашей первостепенной задачей. Если он настолько услужлив, что готов так прогибаться ради Цезаря, подумайте, что он может сделать для нас! Где Метелл Сципион?

      – Заперся в своем доме, после того как к нему пришли с фасциями.

      – Тогда, – сказал Катон, – мы войдем к нему со двора.

      После сорока лет крепкой дружбы Цицерон и Аттик поссорились. Цицерон, всегда страшно боявшийся Публия Клодия, воспринял весть о его смерти с восторгом, а Аттик искренне горевал.

      – Я не понимаю тебя, Тит! – кричал Цицерон. – Ты один из самых влиятельных всадников в Риме! Ты огребаешь проценты с каждого римского предприятия, Клодий сделал бы тебя своей главной мишенью! А ты скорбишь по нему, как по близкому человеку! Я вот не скорблю! Наоборот, я рад!

      – Никто не должен радоваться преждевременной потере Клавдия Пульхра, – твердо сказал Аттик. – Он был братом одного из моих самых дорогих друзей, Аппия Клавдия. Он был умен и достаточно образован. Мне нравилось бывать в его компании, и я буду скучать без него. И мне жаль его маленькую жену, которая так любила его. – Костлявое лицо Аттика стало задумчивым. – Страстная любовь редко встречается, Марк. Она не заслуживает, чтобы ее обрывали в самом расцвете.

      – Фульвия? – взвизгнул в ярости Цицерон. – Эта вульгарная шлюшка? Имевшая наглость брюхатой являться на Форум и костерить противников своего муженька! Стыд, да и только! О Тит, перестань! Она, возможно, и внучка Гракха, но Семпронии и Фульвии вряд ли ею гордятся!

      Аттик вдруг сжал губы и встал:

      – Иногда, Цицерон, ты ведешь себя как махровый ханжа! Ты должен быть осторожен: за твоими арпинскими ушами все еще торчит солома! Ты хуже грязной сплетницы с окраины Лация и даже не помнишь, что ни один Туллий не осмеливался сунуть нос в Рим, когда Гай Гракх расхаживал по Форуму!

      И он покинул гостиную, оставив хозяина в совершеннейшем изумлении.

      – Что с тобой? И где Аттик? – пролаяла с порога Теренция.

      – Думаю, побежал к Фульвии, чтобы плясать перед ней.

      – Но она ему всегда нравилась. Хотя бы тем, что с пониманием относилась к его пристрастию к мальчикам.

      – Теренция! Аттик женат, у него есть ребенок!

      – Разве