Медведь. Владимир Власов

пришлось выслушивать его рев. Она дура, она посмешище, она бросила интернат на пороге окончания… Что на это можно было ответить?

      Маргарита сухо попрощалась и повесила трубку.

      Соня жила на окраине города. Маргарита вышла из автобуса и зашагала мимо длинной вереницы домишек с облупленными, потрескавшимися стенами, мимо безмолвных деревьев, тихо плавившихся от жары, мимо глубоких, гулких подъездов, похожих на ловчие ямы.

      На улице, несмотря на палящее солнце, как угорелые, носились мальчишки и стреляли друг в друга из игрушечных пистолетов. У некоторых подъездов стояли или сидели люди. Они лениво переговаривались между собой и смотрели на Маргариту пустыми, безразличными глазами.

      Она свернула к подъезду старого пятиэтажного дома. Когда-то, давным-давно, это здание имело вполне приличный вид и было, наверное, даже красивым. Но за долгие годы декоративная лепка почернела от грязи, во многих местах потрескалась, а сбоку и в верхнем углу отлетела вовсе.

      Пол в подъезде был выложен черными и охристыми плитками в шахматном порядке, но множество ног, проходивших по нему, так его отделали, что теперь пол походил на поле недавнего сражения.

      Перила лестницы были выщерблены и шатались, лампочки висели без колпаков, просто в патронах, а вокруг них темнели пятна сырости. Где-то наверху гремел магнитофон. Кто-то крутил тяжелый рок, и металлические звуки судорожно дергались в воздухе, пропитанном запахами мочи, жареного лука и никотина.

      Маргарита поднималась все выше. На третьем этаже плакал ребенок, а в соседней квартире ссорились – женский визг перекрывал мужской бас. На четвертом – истерически хохотали девчонки. Квартира Сони находилась на пятом.

      Маргарита позвонила и поставила сумку на пол.

      Дверь открылась только после четвертого звонка. На пороге, цепляясь нетвердой рукой за замок, появилась женщина в бигуди. Лицо землистое, одутловатое, крупные поры на щеках, а глаза блеклые, как вялые незабудки. Испещренная багровыми прожилками кожа свисала складками.

      – Кого надо?

      Женщина дышала тяжело. Дыхание сопровождалось свистом, напоминающим визг пилы.

      – Мне бы Соню…

      – Соню? – Женщина усмехнулась и с презрительным любопытством оглядела Маргариту с ног до головы. – И ты туда же?.. А по виду сразу не скажешь…

      – Где она?

      – Эта дрянь здесь больше не живет. – Женщина покачнулась и начала закрывать дверь.

      – Где же мне ее найти? Скажите… Я приехала издалека… От ее сестры.

      – От Глашки-то?.. – Женщина тяжело оперлась спиной о дверной косяк. – Глашку помню… А Соня… Ищи эту гадину в кабаке. Она там каждый вечер шныряет. Сука…

      – В каком кабаке?

      – В «Портовом».

      Женщина отклеилась от косяка и с треском захлопнула дверь.

      Казалось, в баре вместе с посетителями была заперта дневная жара, невидимая, сырая и липкая одурь, пропитанная запахом спирта и застарелым табачным дымом.

      Вечер только