Стыдные подвиги (сборник). Андрей Рубанов

вот так делает, – Лом зажал большим пальцем одну ноздрю, а из другой выдул воздух. – И потом начал. Одного, второго, третьего… Потом у одного нунчаки отобрал, и вообще началось такое, что просто конец всему…

      – Точняк! – перебил Степа, неожиданно сильно возбудившись и опять садясь. – Теперь я вспомнил! Он нунчаки крутит – а они просто встали все и смотрят, глаза вот такие, не знают, что делать. Я смотрел эту киношку. Только давно, когда в Австрии жил… Один, самый смелый, сунулся, а Брусли только одно движение сделал – вообще незаметное, только свистнуло в воздухе, – и тот падает, и у него черепушка пополам разваливается! И мозги ползут… Точняк, я смотрел это. В конце там оказывается, что директор завода сам каратист серьезный. Брусли всех ломает, к нему в дом приходит, охрану вырубает – кого в кусты, кого через забор, кого в бассейн с водой, всех раскидал, дверь в комнату директора выбивает и видит: директор сидит себе спокойно за столом и чай пьет…

      – Да, да, – Лом оживился, – это сильный момент. Все, в общем, думают, что директор офигел от страха. В смысле, то есть зрители думают. А директор чай пьет. Потом смотрит на Брусли и начинает хохотать. Хо-хо-хо! Брусли стоит, ничего не понимает. Потом директор прямо как сидел – вскакивает, за одну сотую секунды, и уже на столе стоит, и в каждой руке – самурайский меч. И начинает этими мечами махать, в общем. Слышно только свист, и все падает. Люстра с потолка, чайник со стола, стулья – пополам, все в кашу рубит и на Брусли идет. А Брусли уже подраненный, тут задели, там повредили… Он за фильм человек триста завалил, не меньше… Силы на исходе, в общем. Директор – раз, и куртку ему разрубает. Брусли куртку срывает, и вперед. Начинает уклоняться, отпрыгивать, ложные движения, все эти вещи… И видит, что позади директора лежит стул сломанный, и одна деревяшка торчит, острым концом. И он, в общем, ловит момент – а сам уже еле двигается, тоже весь в крови, – и директору из последних сил пробивает в грудь, с ноги… Тот падает – и ему эта деревяшка сзади вот так входит, в шею, а спереди изо рта выходит.

      Я помолчал, обдумывая все услышанное, и сказал:

      – И чего? Вы во все это верите?

      – Во что? – спросил Степа.

      – Что один может триста человек победить?

      Лом фыркнул.

      – При чем тут «верить» или «не верить»? Это Брусли, понимаешь? Человек-легенда. Про него весь мир знает.

      – Лично я ничего не знал.

      – Теперь знаешь. В Совке эти фильмы не показывают.

      – Где?

      – В Советском Союзе, – пояснил Влад.

      – Слишком много крови и насилия, – добавил Степа. – Народу это вредно.

      Лом подтянул одеяло к груди.

      – Народ ни при чем, – сказал он. – Бабки просто жмут. Фильм с Брусли купить – нужна валюта…

      – Опять не понял, – сказал я. – Вы говорили, что ему деньги не нужны. А теперь говорите, что его фильмы за валюту продают.

      – Так его ж нет, – пояснил Степа. – Его убили.

      – Сам ты «убили»! – горячо возразил Влад. – Кто его убьет? Он же Брусли! Он без вести пропал. Говорят, что ушел в горы и там один живет и тренируется.

      – Я