Как Бог съел что-то не то. Джудит Керр

лестнице, мама заметила в руках Анны нарциссы.

      – Что это?

      – Я купила.

      – Купила?! – вскричала мама.

      Но ей помешали дать волю негодованию: из туалета появился поляк среднего возраста.

      – А! Отыскалась пропавшая! – отметил он с удовлетворением, оглядывая Анну. – Я говорил вам, мадам: она просто задержалась, – и вскоре поляк скрылся в своем номере в другом конце коридора.

      Анна вспыхнула:

      – Я опоздала не так уж сильно.

      Но мама заторопилась: времени у них было немного.

      Папина комната находилась на верхнем этаже. Когда они вошли, Анна чуть не споткнулась о Макса, сидевшего на краю кровати как раз напротив двери.

      – Привет, сестренка! – сказал он (так мог бы сказать герой какого-нибудь английского кино) и поцеловал ее в щеку.

      – Я потратила уйму времени, чтобы сюда добраться, – заметила Анна, протискиваясь мимо стола с пишущей машинкой к папе, чтобы его обнять. – Bonjour, Papa! – папе нравилось говорить по-французски.

      Папа выглядел уставшим. Но взгляд его, как обычно, был умным и ироничным. Папа всегда интересовался происходящим вокруг, подумала Анна, хотя в последнее время ждать добрых вестей не приходится.

      Она протянула папе нарциссы:

      – Вот, купила. Сегодня семь лет с того дня, как мы уехали из Германии. Я подумала, может, они принесут нам удачу.

      Нарциссы совсем увяли, но папа взял их со словами «Пахнут весной!», налил воды в стаканчик для чистки зубов, и Анна поставила туда цветы. Стебельки перевесились через край стакана, цветочные головки легли на стол.

      – Боюсь, они переутомились, – заметил папа, и все рассмеялись.

      Вот и хорошо: по крайней мере, цветы развеселили папу.

      – И как бы то ни было, мы все вместе – все семь лет эмиграции. Можно ли желать большего?

      – Я знаю того, кто желает большего! – заявила мама.

      Макс хмыкнул.

      – Возможно, семь лет – многовато, – он повернулся к папе. – Что ты думаешь о войне? Начнется война? Когда?

      – Когда Гитлер решит, что пора. Проблема лишь в том, окажется ли готова к войне Британия.

      Разговоры такого рода уже стали привычными, и мысли Анны унеслись далеко. Она села на кровать рядом с Максом, позволив ногам отдыхать. Ей нравилось в папиной комнате. Где бы они ни жили – в Швейцарии, в Париже, в Лондоне, – папина комната всюду выглядела одинаково. Всегда там был стол с пишущей машинкой (уже довольно расшатанной), книги, уголок на стене, куда папа пришпиливал фотографии и открытки, газетные материалы по теме, которой он интересовался, – все так плотно друг к другу, что даже газета с крикливыми заголовками не бросалась в глаза своими размерами; портреты папиных родителей, одетых по викторианской моде; трубка из морской пенки, которую папа никогда не курил, но ему нравилась ее форма; пара каких-нибудь самодельных штуковин, в практическую ценность которых он свято верил.

      Сейчас у него был период увлечения мышеловкой, сделанной из картонной коробки. Крышка коробки удерживалась в открытом