По ту сторону времени. Василий Яновский

цвета и нарядным, прозрачным, загибающимся носом. Руки ее, щедрые, хозяйские, покорно опущенные, выражали стоическое борение и страх.

      – Хорошо! – согласился старец, похожий на Саваофа. – Надо помочь, и я все расскажу в следующее воскресенье. А теперь за дело! – гремел он уже по-привычному. – Ипата, принимай мужа.

      – Пройдем по работам, – не то спросила, не то приказала она. – Познакомишься. Не бойся, – почти улыбнулась (а глаза сухие, скупые). – Они совсем не страшные.

      Глава третья,

      в которой происходит знаменательная встреча

      Медленно, взявшись за руки, как Адам и Ева в редкие мирные дни после изгнания из рая, чета гуляла по зеленой, лоснящейся на солнце траве; вскоре они свернули в сторону сарая с распахнутыми воротами, откуда весело доносился бой кузнечного молота.

      Человек в старом, дырявом (прожженном) кожаном фартуке стоял, криво склонившись к наковальне (потом выяснилось, что он слеп на один глаз), и постукивал молотком по незаметной части. Он выглядел карикатурой на кузнеца. Юноша-подмастерье с трудом тянул к земле веревку мехов, точно раскачивал огромный колокол. Мастер выпрямился, оставаясь, впрочем, таким же щуплым, кривым.

      – Добро пожаловать, хозяин, хозяюшка, – пропел он фальшиво-приветливо.

      – Доминик, это Конрад, мой муж, вернулся, – нашла нужным пояснить Ипата; обращаясь к подростку, спросила: – Что, Амврозий, нравится тебе ремесло?

      – Добро пожаловать, – повторил Доминик криво; Амврозий только смущенно поклонился.

      Конрад пожал им руки; потом обошел мастерскую, внимательно оглядывая железные прутья, лом, скобы и подковы, лежащие у стен или подвешенные на гвоздях.

      – Здесь кладовая, – показывал Доминик, видимо польщенный вниманием гостя. – Храним старые шипы, бруски, части. Мы больше не делаем своих подков, покупаем фабричные.

      – Так гораздо лучше и дешевле, – подтвердила Ипата.

      – Да. Но тогда можно и сапоги, и белье, и утварь покупать в городе, дешевле и лучше! – возразил Доминик.

      – Дешевле, может быть, если считать, что время – деньги, но не лучше, – как заученный урок, говорила Ипата. – Посмотри на это полотно. Или вот кожа. Сносу нет. У нас производят вечные вещи. Запомни это.

      Конрад добросовестно ощупал передник и башмак Ипаты. Доминик робко заметил:

      – А как же насчет электричества? Неужели свечи продолжительнее? – не дожидаясь ответа, он поплевал на обожженные руки и дернул за конец веревки. Угли в горне сразу вспыхнули фиолетовым, потом красным, желтым, наконец бледно-белым накалом.

      – Ишь ты, большие меха! – восхитился гость.

      – А вы знакомы с нашим делом? – ласково и фальшиво обратился к нему опять Доминик.

      – Да, когда-то, в Европе еще… – Он смолк, заметив взгляд Ипаты.

      – А уголь там какой, неужели древесный? – интересовался Доминик и, почувствовав неподдельную симпатию, добавил: – Как вас величать-то, хозяин?

      – Корней Ямб, – вырвалось у