Мстислав Храбрый. Александр Майборода

словно от страха, и голуби, тревожно гукнув, все вдруг взлетели с шумом и хлопаньем. Беспечные куры не обратили на тревогу среди голубей никакого внимания.

      Лишь когда в их стаю врезались несущиеся во весь опор всадники, куры с паническими воплями бросились во все стороны, путаясь под копытами коней.

      Кто-то всполошенно крикнул:

      – Князь!

      В селе знали о том, как проходило принятие горожанами христианства, когда людей палками гнали в реку. Не забылся и обычный порядок княжеской дружины: вторгнувшись в село, хватать девок и молодиц на утеху себе.

      Неудивительно, что улицы мгновенно опустели. Лишь одна запоздавшая девка, мелькая босыми грязными пятками, всполошенно, словно испуганная курица, металась, в страхе не узнавая собственной избы.

      С душераздирающим гиканьем всадники ворвались на княжеский двор. Около крыльца Владимир резко остановил коня, подняв на дыбы, и ловко соскочил с седла. Бросил не глядя поводья.

      Конюхи отвели коня в сторону и принялись очищать его бока от грязи.

      Владимир поднялся на крыльцо.

      Рогнеда почтительно наклонила голову и поприветствовала заранее подобранными словами:

      – Будь здрав, мой муж.

      Владимир покосился на нее, и Рогнеде показалось, что его глаза вспыхнули злым огнем.

      – Ночевать буду у тебя, – буркнул Владимир и прошел в терем.

      Вслед за ним в терем пошли бояре. Проходя мимо княгини, они с почтением приветствовали ее. Приветствуя княгиню, некоторые не скрывали насмешливого выражения лица, в глазах же других читалось сочувствие.

      С Владимиром приехали Изяслав и Ярослав, которые, как старшие дети, обязаны были участвовать в делах отца.

      Ярослав мимоходом мазнул мать губами по щеке.

      А Изяслав, пока бояре входили в терем, давал указания насчет коня, поэтому на крыльцо поднялся последним. Проходя мимо матери, он задержался на мгновение и, опасливо оглянувшись, поинтересовался:

      – Как живешь, мама? Здорова ли?

      – Здорова, – проговорила Рогнеда.

      – Мама, будь осторожна! – шепнул Изяслав, шевеля одними губами, и поторопился зайти в терем.

      Не поняв предупреждения сына, Рогнеда ушла в свои комнаты.

      Глава 26

      Вечер оказался шумным – Владимир с дружинниками бражничал, как всегда, не соблюдая никаких приличий. Ревели испуганным кабаньим стадом пьяные мужские голоса. Кричали и рыдали женщины, точно попавшие в волчью пасть овцы.

      Закрывшись в своей комнате, Рогнеда невольно вздрагивала от криков – перед ее глазами снова вставали картины того жуткого дня, когда Владимир со звериной жестокостью переломил ее судьбу. Рогнеда искренне хотела бы забыть все, что связано было с тем днем, но чем больше она пыталась сделать это, тем больше в ее душе разжигался огонь мести.

      Месть – священна. Пока мертвые не отмщены, живые покоя не имеют…

      К наступлению ночи в комнате было все готово – слуги накрыли стол, застлали постель. Комнату освещал слабый свет свечи.