Ночь без конца. Агата Кристи

мой образ жизни. Думаю, вы назвали бы их моими доброжелателями. Но это было как раз потому, что они ровно ничего про меня не понимали. Они хотели, чтобы я завел себе постоянную хорошую девушку, скопил денег, женился на ней, остепенился и поступил на постоянную хорошую работу. И так – день за днем, год за годом, бесконечно замкнутый мир, аминь. Нет уж – не для вашего покорного слуги! Должно же быть что-то получше этого. Не только же эта покорная защищенность, старое доброе благополучие, плетущееся куда-то без мысли и без цели! Ведь, несомненно, в мире, где человек способен запустить спутник в самое небо, где люди уже громко говорят о полетах на звезды, должно существовать что-то такое, что побуждает тебя действовать, заставляет твое сердце биться сильнее, что стоит искать – хоть весь мир обойти, но найти! Раз, помню, шел я по Бонд-стрит[4]. Это было, когда я официантом работал и шел заступать на смену. Шагал и смотрел на мужскую обувь в витрине. Ох и ботиночки там были – не вшивенькие! Как в газетной рекламе говорится: «Что сегодня носят успешные мужчины» – и картинка – успешный мужчина, о котором речь идет. Можете мне поверить – он обычно выглядит как настоящий прохвост. Ох и смешила меня такая реклама, честно, смешила…

      От ботинок я перешел к следующей витрине. В этом магазине продавали картины. В витрине – всего три картины, искусно украшенные, с драпировкой из мягкого бархата какого-то неопределенного цвета по углам золоченых рам. Ну, в общем – сладкие слюни, если вы понимаете, что я хочу сказать. Я не из тех, кого живопись так уж интересует. Зашел как-то раз в Национальную галерею – просто из любопытства. Ну и тощища, скажу я вам! Огромные, ярко раскрашенные картины сражений в горных долинах между скал или изможденные святые, сплошь утыканные попавшими в них стрелами. Портреты великолепных, жеманно улыбающихся дам, кичащихся своими шелками, кружевами и бархатом. Я тогда сразу же решил, что это Искусство – не для меня. Но картина, на которую я теперь смотрел, как-то отличалась от всех. Картин в витрине было всего три. Одна изображала пейзаж, красивый, только я бы сказал – вполне повседневный. На другой была женщина, нарисованная так удивительно, что и понять трудно было, что это – женщина. Думаю, это то, что называется art nouveau[5]. Мне непонятно, зачем такое. А вот третья картина была картина моя. Ничего такого особенного на ней не было, если вам понятно, что я хочу сказать. Она была… как бы мне ее описать? Она была вроде как совсем простая. Много свободного пространства и в нем несколько огромных расширяющихся колец, одно вокруг другого, если можно так сказать. Все – разных цветов, таких цветов, что и ожидать никак было нельзя. И там и сям – отдельные, чуть намеченные пятна цвета, которые, казалось, вроде ничего не означают. Только на самом-то деле они каким-то образом что-то означали. Хорошо описывать у меня не очень получается. Только могу сказать одно: на эту картину хочется смотреть и смотреть.

      Так я и стоял там, с каким-то странным ощущением, будто со мной случилось что-то необыкновенное.

4

Бонд-стрит (Bond Street) – главная торговая улица лондонского Уэст-Энда, с элитными бутиками и магазинами.

5

Art nouveau – фр. «новое искусство» (ар-нуво, тж. модерн) – направление в европейском искусстве и архитектуре, распространившееся особенно в последней четверти XIX – первой четверти XX в.