Невинные. Тея Лав

Игриво его пихает Чарли. – Больше твои брюки не пострадают. Это я тоже обещаю.

      – Хорошо бы только брюки, – бурчит Стайлз.

      В этот момент мы смотрим друг на друга и обмениваемся крошечными улыбками, затем он переключает свое внимание на Чарли:

      – Ну, что готовы ехать домой?

      – Не желаешь нашего фирменного латте? Ты ведь у нас впервые? – спрашивает его Рэйчел.

      – Нет, я уже бывал здесь. Просто не в вашу смену. Кстати, кофе просто обалденное. Но сейчас нам, правда, пора домой.

      – Спасибо, парень, – кричит из-за стойки Гордон. – Будем рады тебя видеть чаще.

      Стайлз ему кивает, говорит нам что–то типа «увидимся в школе». Чарли и Ханна машут мне рукой, и они втроем выходят на улицу.

      – Ну и что это было? – Рэйчел встает передо мной, подбоченившись.

      – Ты о чем? – удивляюсь я. Она о чем?

      – Ваши гляделки со Стайлзом. Я всё видела.

      Я закатываю глаза и издаю стон.

      – Опять. Хватит, Рэй. Мы просто улыбнулись друг другу, и это было связано с его сестрой. Я с ним даже словом не перемолвилась.

      – Вам и говорить ничего не нужно. Все написано на ваших рожах, – отчеканивает подруга.

      Я игнорирую ее и иду к шкафу с чистящими средствами.

      – Давай приберемся. Мне нужно домой. Хочу выспаться сегодня.

      ***

      Через сорок минут Рэйчел выгружает меня у моего дома. Мы желаем друг другу спокойной ночи, и я плетусь к крыльцу. Ужасно болят ноги. Сегодня был как обычно насыщенный день. Наш район не такой уж и тихий. Рядом слишком много разбросано круглосуточных закусочных. Нередко слышны смех и ругань. Мы с мамой, конечно, не бедствуем, но денег постоянно не хватает. Мама снова очень много работает и практически живет в клинике. Дома мы держим «Глок 17» на всякий случай, когда на ночь я остаюсь одна. Пушка досталась от брата. Марк научил меня пользоваться этой штукой лет в двенадцать. Чтобы я смогла себя защитить в непредвиденных обстоятельствах.

      В окнах нашего небольшого двухэтажного дома горит свет. Значит мама сегодня дома. Подходя к крыльцу, я слышу скул и царапанье у двери. Я прибавляю шаг и забегаю на крыльцо. Когда я открываю дверь, на меня с громким лаем набрасывается огромный комок шерсти.

      – Айк! Прекрати, мальчик. Я уже дома.

      Пес опускается на лапы и счастливыми глазами смотрит на меня.

      Я нашла его еще щенком возле заправки, примерно после двух месяцев переезда из Лондона. Никак не пойму, кто мог забыть или оставить такую собаку! Ему было около двух-трех месяцев. И он не был ни побитым или худым, выглядел вполне ухоженным. Дорогой породы. Таких собак просто так не оставляют. Их покупают и разводят.

      «Швейцарский зенненхунд», – сказала мама, когда я принесла его домой. Она возражала, когда я решила оставить щенка себе. Я пыталась найти хозяев, так как при нем ничего не было. Хотя не особо утруждала себя в этом. Я хотела, чтобы он остался со мной.

      И он остался. Вот уже почти три года Айк – мой лучший друг. И рос он неимоверно быстро. Сейчас он уже выше моих колен.

      – Тише, малыш. – Я