Флёр. День Города. Глеб Нагорный

простите… Там уже дали… – существо взглянуло на бланк и зашуршало бумагами.

      – Да проходите же вы! – не выдержав, заорал Баланс.

      – Вот, – не реагируя на крик, процедило сквозь редкие зубы бесполое. – Точно, оно.

      – Идите прочь! – рявкнул Баланс.

      – Да, именно… Постановление на обыск. Изъятие документации с последующим превентивным задержанием в зависимости от результатов… Ваша фамилия? Обозначьтесь, – существо уставилось на командируемого бездушным взглядом.

      – Флёр. Из отдела лингвистики, – промямлил тот, покрываясь испариной.

      Существо пробежало бесцветными глазками по постановлению и выщелкнуло:

      – Жаль, не значитесь. Свободны. Волеизъявляйтесь, как пожелаете. А вы? – Глазки существа линчующе впились в Баланса.

      – Отдел финансов, – гордо возгласил тот, но в душе его зародились странные предчувствия. – Чем могу?..

      – Фамилия?

      – Баланс – замзав отдела, – неожиданно для себя отрапортовал он.

      – Вы документацией ведаете? – Существо приблизило к Балансу лицо цвета вареного лука и смрадно дыхнуло.

      – С кем имею честь? – вскинулся обладатель вертлявых рукочаш, провожая пламенным взглядом ускользающего Флёра. – На каком основании? Может, соизволите представиться?

      – Фискало. Из налоговой мы, – голосом, напоминающим мелодичную трель лобзика, ответило существо с хищным мошенническим блеском в глазах. Услышав эти слова, Баланс выпрямился по стойке смирно. Чаши весов выровнялись, голова дернулась, ножки шаркнули. Единственное, что выдавало его душевное состояние, были всполошившиеся цифроблохи на «серебряной» нити, в резких и неуклюжих скачках которых проглядывала паника.

      – Ой, а мы-то уж ждали вас, ждали… – заюлил он. – Что ж вы так? Угощайтесь, с дороги-то… – И заботливо пододвинул к существу левую чашу.

      – Предпочитаю с ликером. Трюфели ненавижу, грибные какие-то конфеты, – шамкнуло существо, ринувшись к правой чаше. Обнажив фарфоровые зубки, радостно залыбилось. Передний верхний резец нагло выпирал из пасти – показалась платиновая фикса с маленькой скромной бриллиантовой горошиной, влепленной в металл. Цифроблохи вмиг перестали подпрыгивать и, казалось, затаили дыхание.

      – Повременим, может? Не надо, а?.. – вдруг заголосил Баланс и попытался завалиться, симулируя апоплексический удар. Но упасть ему не дали. Субъекты, напоминавшие наручники, подхватили его под рукочаши, встряхнули и ласково так, с прихлебом в голосе, прошептали:

      – Надо, милейший, надо… Раньше сядешь – раньше выйдешь. Поговорим?..

      И втащили его в лифт. Рукочаши в какой-то момент протестующе взметнулись вверх, но под стальной хваткой субъектов беспомощно обмякли.

      Конверт подозрительно набухал. Трюфели скинули рубашки и деликатно спрятались в шоколадной темноте сафьяновой бонбоньерки. На коробке золотом проступило: «Assorti». В букве «о» заискрило алмазом. Запахло помадно-фруктовой и сливочно-морковной начинками. Пастила,