Имя твое – номер. Михаил Нестеров

выкурил сигарету… и вдруг понял, что уже минуту или две смотрел на этих прилично одетых людей ровно, не свысока, а с позиции человека… пришедшего вовремя. Кого-то еще нет, кто-то пришел рано и уже все места перечесал, даже втихаря нюхает свои пальцы. А он здесь, даже на часы посматривает. От него приятно пахнет новой маркой «Босса», он упакован, он знает себе цену и готов вывернуть подштанники, чтобы все ахнули, увидев ценник и лейбл. Все собравшиеся в этой роскошно обставленной гостиной были одного поля ягодами.

      Он поздоровался и сказал:

      – Не знал, что вас соберется так много.

      Человек лет сорока пяти, с седыми, аккуратно подстриженными бачками сказал не без насмешки:

      – Ты на брата Джулии Робертс похож. – Щелкнул пальцами и досадливо наморщился. – Черт, все время забываю его имя.

      Курбатов снизошел до того, что подошел к дорогой тахте, стоящей в углу спальни, куда усадили гостя.

      – Так тебя зовут?.. – Он вопросительно приподнял бровь.

      – Эрик, – назвался Вихляй, неотрывно глядя на седоватого ловеласа. – Эрик Робертс. – Поиграв глазами и облизав губы, он добавил: – Очень-очень близкие называют меня Джулией.

      Он начал дерзить, но не мог остановиться. Ему помог Курбатов: легонько взяв за рукав униформы, отвел его в сторонку.

      – Говори, – тем же звучным, приятным тембром потребовал он.

      – Тебя хотят убрать.

      – Хотели – это ты хотел сказать?

      – Ага, это. – Вихляй сморкнулся себе под ноги, на персидский ковер. – Под ограбление. Комар носа не подточит.

      – Причина тебе известна?

      – Ты что-то не поделил с моим боссом. Один из вас дал задание другому убрать таким же макаром еще одного делопута. Мой начальник ошибся. Он решил, что завязал с убийствами, когда в Швейцарии случайно была убита женщина. Он же посчитал, что его люди – мое боевое ядро – убили впервые.

      – Ты убивал раньше?

      – На это один мой давний знакомый, года четыре назад слинявший из нашей конторы, обычно отвечал: если убил, никому не говори. Мне приходится говорить. Мы убили человека, которого в определенных кругах называли борцом за социальную справедливость. Назвать имя заказчика, Михаил Георгиевич?

      – Просто продолжай.

      – Мой хозяин посчитал, что так будет продолжаться вечно, и решил покончить с источником – убрать тебя.

      – Не дерзи, щенок. – Курбатов покачал головой и еле слышно прошептал: – Я хотел убрать тихо, мирно, как и в первый раз… Почему ты предал своего босса? – слегка повысил он голос.

      – Он стареет. А мне надоедает воровство. Воровать можно у китайцев из кассовых аппаратов. Я отступлю от правил, тем более это правила моего друга. Однажды я убил женщину.

      – Ты уже говорил об этом.

      – Я до сих пор называю ее женщиной Ван Гога. Мы проникли, как всегда, умно, а когда уходили с «Портретом мадемуазель Раву», вернулась хозяйка…

      – Я понял: ты мог ее и не убивать.

      – Она увидела мое лицо.

      Седовласый усмехнулся:

      – А когда ты повернулся к ней спиной, она узрела табличку: «ОМОН».

      Курбатов осадил товарища резким