Тьма императора. Часть первая. Анна Шнайдер

спросила:

      – Но ты ведь будешь нас навещать? Или это… прям совсем на полгода?

      – Конечно, буду, мам. Не волнуйся. Когда мои воспитанники будут заняты – я сразу к вам.

      – Ох… Устанешь, Софи.

      Она пожала плечами.

      – Зато мы теперь точно останемся и при квартире, и при магазине. Нам невероятно повезло! – И София убежала наверх, не заметив, с каким странным и немного испуганным выражением лица смотрит на неё мама.

      День прошёл в хлопотах, но они большей частью были приятными. София собирала вещи, попутно убираясь в своей комнате, наставляла Элизу по помощи маме и возилась с Рози, пытаясь напоследок хорошенько наиграться с ней – понимала, что потом будет страшно скучать.

      Полгода во дворце практически безвылазно – это тяжело. Да, наверняка будет интересно, а главное – полезно для её карьеры. Если она справится… А если не справится – гибельно. София понимала это очень хорошо, но понимала она также и то, что у неё, как у специалиста, нет причин не справиться. Но есть ведь и другие моменты дворцовой жизни, в которых она совершенно несведуща.

      Весь день Элиза пыталась вызнать подробности случившегося утром, и Софии при этом было очень неловко. Особенно когда сестра, блестя возбуждёнными глазами, спросила:

      – А ты видела императора?

      Мама тоже заинтересованно посмотрела на Софию.

      – Нет. – Ох, как же стыдно! – Я была только в служебной, непарадной зоне. Вряд ли он вообще ходит там.

      Элиза разочарованно вздохнула, явно вспоминая, как они с мамой видели его величество. Издалека, но всё-таки видели.

      В День Альганны София осталась дома с Рози, а Синтия Тали с Элизой пошли на Дворцовую площадь – смотреть церемонию подтверждения власти. Вместо церемонии вышла попытка убийства императора, и зрелище это было столь впечатляющим, что Элиза не могла обсуждать ничего другого целую неделю.

      София тогда была рада, что не пошла на площадь – не хватало ещё видеть оторванные головы и обращённых в пепел людей, – а теперь жалела. Ей хотелось сравнить того императора, с которым она познакомилась утром, с тем, кого Элиза с мамой видели на площади в День Альганны.

      Хотя бы потому что сейчас Синтия Тали говорила:

      – Интересный он человек. Смелый, конечно, и принципиальный, но… пугающий. И вообще лучше держись подальше от всех этих венценосных особ.

      «Не получится», – подумала София, и сердце её дрогнуло.

      – Да, мам.

      И только вечером, перед сном, она наконец смогла сделать то, о чём мечтала с самого утра. Села за стол и, достав бумагу и карандаш, стала рисовать.

      Высокий лоб, тёмные короткие волосы, точёный профиль, узкие губы и упрямый подбородок, прямая спина… Целых полчаса София была как в лихорадке, быстрыми движениями карандаша зарисовывая человека, от образа которого не могла отделаться весь день.

      Она думала, ей станет легче. Но легче не стало. София полными смятения глазами смотрела на нарисованный профиль императора, чувствуя, как её заливает то жаром, то холодом от этого портрета.

      Получилось отлично.