Нефертари. Царица-еретичка. Мишель Моран

нем.

      – Нет конечно.

      – Но…

      – Ты помнишь, как я говорила тебе, что непременно случится так, что мой совет покажется тебе непонятным, но, несмотря на это, ты должна будешь последовать ему? И помнишь, как ты согласилась?

      – Да, – едва слышно прошептала я.

      – Тогда я рассчитываю, что мне больше не придется ничего повторять тебе дважды.

      С этими словами верховная жрица захлопнула дверь. Повернувшись к Алоли, я не смогла сдержать слез.

      – Будь я его женой, то отправилась бы на войну вместе с ним.

      – На войну? – ахнула Алоли. – Но вы же женщина!

      – Какое это имеет значение? Я могла бы стать его переводчицей.

      Алоли обняла меня за плечи:

      – Через год, госпожа, вы сможете видеться с ним так часто, как только захотите. Это совсем не так долго, как вам представляется.

      – Но он решит, что я сержусь на него, – запротестовала я. – Он не поверит, что мне не разрешили увидеться с ним, потому что я жрица, проходящая обучение ремеслу. Я же принцесса, а для принцессы нет ничего запретного.

      – За одним исключением. Вы дали слово верховной жрице.

      – Но она просто ничего не понимает! – воскликнула я.

      – Когда я служила в Храме Исиды, то частенько подумывала о том, чтобы сбежать обратно к своей матери и рассказать ей о том, как ужасно мне живется. Или найти своих дядьев и умолить одного из них взять меня к себе. Но я не сделала этого, потому что если бы меня поймали, то изгнали бы из жреческого сословия навсегда.

      – Но разве не этого ты хотела?

      – Нет конечно! Я всего лишь хотела сбежать от Хенуттави.

      – И как же тебе это удалось?

      – Никак. Меня спасла верховная жрица Хатхор. Усрет услышала, как я играла на празднике Опет, и, подойдя поздравить меня, увидела, как я несчастна. Ну а потом она попросту выкупила меня у Хенуттави.

      От неожиданности у меня буквально перехватило дыхание.

      – Она выкупила тебя, словно рабыню?

      – А по-другому Хенуттави не желала отпускать меня.

      – И сколько же она заплатила?

      – Как за семерых здоровых мужчин. Она поступила так, потому что знала – у Хенуттави моя жизнь была невыносимой. Теперь вы понимаете, принцесса? С моей стороны бегство стало бы крайне глупым поступком. Богиня увидела, как я несчастна, и, уважая данную мной клятву Исиде, спасла меня от этой вероломной гадины. – Подавшись вперед, она потрепала меня по колену. – Вы должны сдержать обещание, данное Хатхор, и уж она позаботится о том, чтобы ваше желание исполнилось.

      – Но ведь я не давала никакой клятвы Хатхор.

      – В таком случае постарайтесь сдержать слово, данное вами Усрет. Верховная жрица знает, что делает.

* * *

      На следующее утро я очень удивилась, застав Усрет в ее покоях. Склонившись друг к другу, она и Пазер о чем-то перешептывались, но при моем появлении тут же умолкли.

      – Принцесса Нефертари, – в знак приветствия сказала Усрет. Мне стало интересно, почему она до сих пор не отправилась во внутреннее святилище. – Я знаю, как сильно