Ты – моя тайна. Фиона Харпер

Странно, но Адам не смеялся.

      – А когда мы пришли на вечеринку, я понял, что моя роль была скорее «подсадная утка», чем моральная поддержка.

      Я перестала смеяться.

      – Это неправда! – Я закусила губу – сделала это по привычке, но знала, что так я выгляжу очень привлекательно. – Это было очень давно. Мы еще были подростками. Подростки делают много глупостей.

      – Как, например, поцеловать своего лучшего друга на глазах у всех, потому что новый Ромео оказался довольно крепким орешком?

      Черт. Я и правда это сделала? Я просто слишком увлеклась.

      После вечеринки у Шэрон Адам не разговаривал со мной целый месяц, хотя я подмазывалась, ныла и использовала каждую уловку из книги, чтобы заставить его простить меня. В конце концов однажды я просто пришла к нему домой – у меня не было заготовлено никаких хитростей, я даже не была накрашена – и умоляла его дать мне еще один шанс, сказать, что мы снова друзья. В моей жизни была огромная дыра размером с Адама. И я не могла продолжать жить с ней. Она разрывала мое сердце.

      Адам простил меня. В конце концов. Но с тех пор мы молчаливо согласились не обращать внимания на элемент мальчик-девочка в наших отношениях, и я явно хорошо постаралась, если смогла забыть, как отвратительно я себя повела.

      – Прости меня, – тихо сказала я. – Я ужасный человек. Неудивительно, что Николас Чаттертон-Джонс не хочет иметь со мной ничего общего.

      И на этот раз я не напрашивалась на комплимент. Я правда так думала.

      Адам снова притянул меня к себе и вздохнул:

      – Не глупи. Ты потрясающая. И знаешь это. Просто я понял, что ты не позволишь мужчинам в твоей жизни стать больше чем просто щенками, а я отказываюсь носить ошейник и поводок ради кого бы то ни было, даже тебя. И по этой причине, и еще нескольким, я решил, что нам лучше быть друзьями.

      И он поцеловал меня в макушку.

      Уголок моего рта попытался улыбнуться.

      Адам продолжал говорить, и я чувствовала его теплое дыхание у себя в волосах.

      – Я должен тебя предупредить… ну… прости, что говорю это, но я думаю, здесь у тебя нет шансов. Тебе лучше найти себе другой объект для дрессировки.

      Прошу прощения? По его интонациям трудно было поверить, что ему на самом деле жаль.

      Я села ровно и посмотрела на него:

      – Что ты имеешь в виду?

      Он колебался, и я стала надеяться, что он закончит этот разговор. Но вместо того, чтобы посмотреть на свои потертые старые кроссовки, он взглянул мне прямо в глаза. Я замерла.

      – Парни вроде Чаттертона-Как-Его… Ну, иногда меньше – это больше. Вот и все, что я хочу сказать.

      – Ты считаешь, я слишком… – Я замолчала, не зная, как назвать себя.

      – Может быть.

      Я нахмурилась:

      – Но я такая, какая есть! Николас Чаттертон-Джонс может быть хоть Господом Богом, но я не собираюсь меняться ни для кого.

      Адам покачал головой:

      – Я не это хочу сказать. Просто под всем этим… – Он махнул рукой, указывая на мои волосы, покрытые слоем лака, помаду, платье. – Есть девушка. Не забывай об этом.

      – Что