Ты – моя тайна. Фиона Харпер

дырки у меня во лбу. У меня в запасе не было больше никаких остроумных ответов, мой сундучок потрясающих комментариев был пугающе пуст.

      Глаза Адама не стали мягче, но он встал и погладил меня по плечу.

      – Он идиот, кем бы он ни был, – сказал он грубо.

      Потом он взял меня за руку и повел к дивану.

      Адам даже позволил мне сесть с той стороны, где не так сильно торчали пружины. Когда я аккуратно расправила юбку и подъюбник, он опустился рядом и посмотрел на меня.

      Я медленно вздохнула:

      – Идиот, о котором идет речь, – Николас Чаттертон-Джонс. Он брат одной из моих лучших клиенток.

      Адам нахмурился:

      – Чаттертон-Джонс? Это не… не он владеет инвестиционной компанией? «Орел какой-то» или как-то так?

      – Это он.

      Адам присвистнул:

      – Тот, который практически сыграл в регби за сборную Англии, но ему помешала травма?

      Я еще больше ослабела и лишь кивнула головой в знак согласия. Я знала каждую дату и каждое событие из личной биографии Николаса, и довольно много о предыдущих трех поколениях семьи Чаттертон-Джонс. Иногда доступ к Интернету может стать злейшим врагом девушки.

      Я посмотрела на Адама и глубоко вздохнула. Мы оба знали игру, в которую собирались играть. Мы всегда делали это друг для друга, когда одному из нас было плохо. Друг А излагает суть проблемы, а друг Б кивает в нужных местах и вставляет подходящие комментарии, даже если эти комментарии а) чрезмерно оптимистичны, б) явно ложные.

      – Я ему ни капельки не нравлюсь, – скорбно сообщила я.

      Адам покачал головой:

      – Что? Этот парень, наверное, слепой!

      При этих словах он улыбнулся, и холодное чувство у меня в животе стало исчезать. На самом деле Адам был гораздо лучшим другом Б, чем я. Он всегда точно знал, что сказать, чтобы подбодрить меня, и он всегда говорил это с дьявольским взглядом – надежный способ заставить меня улыбнуться. Но я знала, что эти глаза скрывают его серьезность, а еще знала, что, несмотря на наши шутливые уколы в адрес друг друга, он верит в меня.

      Я же говорила, он мой Лучший друг.

      – Все становится хуже, – добавила я, почти начиная наслаждаться своим зрелищным провалом в прошлую субботу. – Я выставила себя полной дурой.

      – В это трудно поверить.

      Саркастический блеск в глазах Адама заставил меня захотеть его ударить. А еще мне захотелось рассмеяться.

      Мы продолжали так еще некоторое время. Я рассказывала об одном провале на вечеринке за другим, а Адам сочувствовал и сочувствовал с точностью и отличным выбором времени для шуток. Только временное веселье от уколов Адама на этот раз не улучшило моего настроения. Чем больше мы говорили, тем угрюмей я становилась. И казалось, даже Адам вздрагивает с каждой новой ужасающей деталью, и я была уверена – друг Б старается изо всех сил, чтобы сохранить улыбку. Мы оба замолчали, зная, что наша игра подошла к концу и продолжение не спасет ситуацию.

      – Что я делаю неправильно? – прошептала я.

      Адам